– Давайте, покойника похороним и – домой, – раздраженно прервал нас Коля (он явно ревновал) и, взявшись за ноги трупа, потащил его в глубь выработки. Я присоединился к нему. Вдвоем мы оттащили труп Петра Ильича в ближайшую обваливавшуюся разминовку, обрушили над ним кровлю, засыпали, что осталось торчать и пошли на-гора.

10. Подъем. – Кто мог предположить? – Псих признается в режиссуре и объявляет финал.

Лишь только мы вошли в лестничное отделение ствола, нам стало ясно, что дела по подъему ящика из зумпфа шахты обстоят весьма неважно. Сверху, с поверхности, были слышны раздраженные голоса Бориса и Елкина, сбоку, в подъемном отделении нервно дергались кабели и стучала о крепь армирующая проволока.

Когда мы с Ольгой выбрались на поверхность, Борис, всецело поглощенный работой, даже не взглянул на нас. И лишь спустя несколько секунд, вспомнив, видимо, за чем мы ходили в гору, он пнул ногой вконец запутавшиеся кабели и гарпунную подвеску, подошел к нам и, пытливо заглядывая в глаза, спросил:

– Есть что-нибудь?

– Ага! Коля, вон, себе женщину подземной красоты откопал, – ухмыльнулся я, указывая на только что появившихся из шахты Баламутова с Ириной Ивановной.

– Любопытно... А бабки?

– Целый мешок доденаминационных пятисоток...

– Врешь?

– И лимон триста зеленых...

– Пойдет! – удовлетворенно кивнул Борис и, внимательно оглядев Ирину Ивановну с головы до пят, продолжил:

– А это, значит, царица медной горы? С нормальной, надеюсь, сексуальной ориентацией?

– Царица, царица! – ответил ему Баламут, явно раздраженный интересом Бориса к Ирине Ивановне. – А вы, я вижу, мудохаетесь здесь без толку?

Ирина Ивановна брезгливо сморщила свое ухоженное личико.

– Да... Ты это хорошо сказал, – вздохнул Борис. – Гарпун, сволочь, обвился вокруг кабелей, и никак не освобождается, хоть плачь. Дохлое дело... Надо что-то другое придумывать...

В это время к нам подошел Шура и, не обратив ни малейшего внимания на Ирину Ивановну, предложил идти обедать.

За обедом (рассольник, жареные в тесте кабачки, нежные кабаньи отбивные и три неизвестно откуда появившиеся бутылки коллекционного "Киндзмараули") я рассказал о наших приключениях в шахте. Рассказывая о записке, послужившей причиной появления Ирины Ивановны и ее соседа на шахте, я внимательно смотрел на Шуру, но он отвечал мне открытыми, простодушными улыбками.

После моего рассказа мы начали обсуждать, как все же вынуть из зумпфа злополучный ящик. И пришли к мнению, что надо продолжить попытки с новым гарпуном, предварительно прижав кабели от телекамеры к какой-нибудь стенке. Но когда мы уже поднимались из-за стола, Ольга воскликнула:

– Стойте! Есть идея!

– Резинками от бигудей доставать? – усмехнулся Коля. – Или поясом для чулок?

– Понимаете, я вспомнила... – продолжила Ольга, не обратив ровно никакого внимания на слова Баламута. – У дяди Толика в одном ящике со снаряжением я видела металлический баллон размером с большой китайский термос... А к горловине баллона была прикреплена какая-то резинка, ну, что-то наподобие большой присоски. Я у дяди спрашивала, что это такое, но он отмахнулся...

– Присоска... – задумался Коля. – И баллон... Наверняка, вакуумный, для откачки воздуха из присоски...

– Не воздуха, а воды... – поправил я. – Но вряд ли в воде присоска пристанет... Сомневаюсь...

– А в этом же ящике еще был красный тюбик с каким-то клеем, – перебила меня Ольга, явно обрадованная тем, что может помочь нам.