Изменить размер шрифта - +
Это Денни.

Алек схватил телефон, и все его альтруистические планы полетели прахом.

— Где ты была?

— Я была занята, — запинающимся тоном отозвалась она, но даже такой далекий и неуверенный, это был голос Денни, и для Алека он прозвучал музыкой. — Кое-что произошло.

— Кое-что? Кое-что?! Ты же не звонила мне целых три дня! — Алек откинулся на спинку кресла и попытался успокоиться. — Ты напугала меня до смерти.

— Извини. — Голос Денни дрогнул.

Что-то случилось. Сердце у него так и зашлось.

— Никогда так больше не делай. А теперь скажи, что случилось, и мы все уладим.

— Ничего не случилось, и я так больше никогда не буду делать. — Денни замолчала.

Алек ждал, сколько мог, но в конце концов не выдержал:

— Итак. На какой же работе ты остановилась? — Что?

— На какой? В Нью-Йорке тебе предложили три места. Какое ты выбрала?

— Вообще-то никакое. — Денни снова надолго замолчала. — Кажется, я все-таки прыгнула.

У Алека упало сердце. Значит, снова поиски работы. И еще более редкие встречи.

— Никакое?

— Да. Нью-Йорк мне не понравился. Там нет тебя.

— О! — Сердце Алека вернулось на место. Может, она все-таки переедет в Чикаго? От этой мысли он зажмурился и принялся придумывать способы ее уговорить. — Отличное решение.

— Я так и подумала. — Голос Денни немного окреп. — В «Трибюн» понравилась моя статья, которую я продала «Чикаго мэгэзин». Ну я им и позвонила. Завтра у меня встреча с редактором.

— В «Трибюн»? «Чикаго трибюн»?

— Именно, — каким-то неестественно беззаботным тоном подтвердила Денни. — Завтра собеседование.

— Так когда же ты появишься? Можно встретить тебя в аэропорту? — нетерпеливо спросил он.

— М-м… Нет. Я ж и говорю. — Он услышал, как она нервно сглотнула. — Я знаю, что мы никогда не обсуждали наше будущее и тому подобное, так что мне бы сначала следовало с тобой поговорить, но я больше не могла выдержать и… я здесь, Алек. Знаю, что должна была позвонить заранее и предупредить тебя…

— Ты здесь? — Алек подпрыгнул с кресла. — В каком ты аэропорту?

— Я уже здесь, внизу, в вестибюле твоего здания, — отозвалась Дэнни.

— Моего здания? — Он чуть не выронил трубку. — Этого здания?!

— Именно. Этого, — подтвердила Денни. — Но если ты не хочешь…

Алек отшвырнул телефон и ринулся к двери. Лифт был кем-то занят — кем-то, кого вовсе не ждала в вестибюле любовь всей жизни, — и Алек скатился с шестого этажа по лестнице, с лету проскочил половину холла… И потерянно застыл. Ее не было.

А потом его взгляд метнулся к длинному ряду телефонов-автоматов у противоположной стены. Закусив губу, Денни стояла в одной из кабинок, прислонившись к стенке. В белом платьице без рукавов, перетянутом в талии широким красным поясом, и с ярко-красными сережками величиной с доллар в ушах. Алек вобрал ее в себя всю — и ее пухлые алые губы, и блестящие темные кудри, и точеную фигурку, но больше всего и прежде всего ее огромные от опаски и предвкушения глаза, — и все это вместе подействовало на него завораживающе, как солнечное затмение.

Он пошел навстречу к ней, сам не понимая, какими силами удерживается от того, чтобы броситься к ней со всех ног.

— Алек, — сказала она, и ее голос снова дрогнул, но теперь уже наяву, а не в этой чертовой телефонной трубке, и Денни была совсем близко, а не через полконтинента от него… и вестибюль был полон народу.

Быстрый переход