Засыпала я долго, и даже мерный стук капель не мог помочь мне погрузиться в сон. Мороз удивительно быстро снова уступил место сырости, мокрый снег превращался в воду, чтобы затем стечь с крыши. Я пыталась считать капли, но мысли настойчиво кружили в сознании, отгоняя даже намек на желанную дремоту.

Я думала обо всем сразу, но самым ярким предметом размышлений неожиданно для меня самой стала только что увиденная отметина. Знак определенно был мне незнаком, и все же я могла бы поклясться, что это не обычная татуировка. Отпечаток темной магии вот что это такое. Но вот сам Флинт его нанес или же им его кто-то наградил, оставалось неясным. Реакция пирата, когда я заметила этот знак, говорила лучше всяких слов: он не хотел, чтобы о нем знали. Вероятно, Флинт забылся, сняв рубашку, либо думал, что я просто уйду не обернувшись и не замечу.

Приняв решение завтра же попытаться узнать, что обозначает перечеркнутый двумя линиями овал, я решительно перевернулась на другой бок и заставила себя расслабиться. Постепенно многочисленные мысли рассеивались, уступая место невесомому, наполняющему голову туману. Сначала он был легким и светлым, но в какой-то момент стал чернеть, погружая меня во тьму.

Передо мной простиралось буйное Сумеречное море, над которым нависло хмурое, беспросветное небо. Пенились и шипели волны, из которых выпрыгивали дикие русалки, где-то не то пели, не то завывали сирены, на горизонте сошлись объятые пламенем корабли. Опустив взгляд, я увидела свои босые израненные ноги и неровный край разорванного платья.

— Убей… — коснулся слуха чей-то похожий на шелест ветра шепот. — Убей…

Как-то отстраненно я отметила, что в моих руках появился кривой кинжал, и медленно пошла вперед, прямо в воду. Волны не хотели пускать, но, подчиняясь какой-то неизвестной силе, бессильно отступали, позволяя мне пройти.

Я видела перед собой сотканную из тумана фигуру, к которой приближалась с каждым сделанным шагом.

— Убей… — снова шептал ветер.

«Это просто туман, — мелькнула безразличная мысль. — Злой туман…»

Крепче сжав рукоять кинжала, я занесла его над собой и приготовилась обрушить на стоящий передо мной силуэт, когда вместо ветра до меня вдруг донесся сдавленный и сиплый женский голос:

— Л-леди Талмор…

— Убей! — громче прежнего зашелестел ветер.

Рука дрогнула, и я прикрыла глаза. Стоило смежить веки, как меня вдруг словно отшвырнуло куда-то назад, а когда я снова посмотрела перед собой, то не сразу поняла, что происходит. Напротив стояла помощница госпожи Герры, лицо которой пошло неровными алыми пятнами из-за того, что… я сдавливала ее шею.

— Поднебесные, — потрясенно выдохнула я и, спохватившись, отшатнулась. — Яли, прости, я… я не понимаю…

Мы находились в коридоре первого этажа, на мне была надета ночная рубашка, в которой ложилась спать, и как я здесь оказалась, не имела ни малейшего представления. Сказать, что я пребывала в ужасе, — это все равно что промолчать. Мое тело сотрясала мелкая дрожь, Яли медленно осела на пол и смотрела прямо мне в глаза, отчего захотелось немедленно исчезнуть.

Прошло не менее полуминуты, прежде чем я обнаружила присутствие теневого охотника. Он стоял поблизости — спокойный и бесстрастный, окруженный клубами темного дыма.

— Вы… — прерывисто проронила я. — Почему вы сразу меня не остановили?! — и без перехода, опустившись рядом с Яли, добавила: — Поднебесных ради, прости! Я не понимаю, как это получилось… Что ты делаешь в этом доме?

— Ее прислала госпожа Герра, — ответил теневой охотник.