– А эмпаты? – с облегчением спросила я.

– У нас таких почти нет, мы же говорили. Но мало ли, кому что в голову втемяшится… – начал было спокойно Меркул, потом мрачно добавил: – Но лучше тебе помалкивать о своей светлости и способностях. Поверь, умники воспользоваться твоим даром враз найдутся.

Мы еще немного поболтали о житейском и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись спать. Несмотря на усталость, я целый час, наверное, лежала в кровати, глядя в окно на полумесяц. Но не баранов считала – вспоминала кровавую стычку, которую наблюдала апрельским вечером с «той» стороны. Брюнета-оборотня, дравшегося с пятью вампирами, причем отнюдь не с голодным сбродом, а матерыми убийцами. И если бы не коварная красавица-блондинка, плеснувшая ему на рану странную жидкость, дезориентировавшую его, наверняка бы вышел победителем и без моей помощи.

Что с тем серым стало потом? Кто он такой?

С четверть часа назад к нам пожаловали вампиры. Выпить охлаждающего чаю – трудно даже представить! У Насти сегодня выходной, и в зале работала я. В первый момент даже не поняла, что двое невысоких, с виду хлипких парнишек – кровососы. Пока не увидела глаза с красной радужкой. Крылья вампирских носов затрепетали, когда те принюхивались ко мне.

Один из них, пшеничный блондин, клыкасто улыбнувшись, заметил:

– Детка, ты невероятно вкусно пахнешь.

– Поработайте на кухне и будете благоухать так же, уважаемые! – я привычно попыталась отшутиться, ошеломленная приходом гостей-кровососов. – Что изволите заказать?

– Тебя! – мерзко хохотнул второй – жгучий брюнет с перебитым носом.

– Я в меню не вхожу, – рыкнула я, едва сдерживаясь от оборота.

Видимо, мое состояние не осталось для них незамеченным. Блондинчик, примирительно подняв руки и выставив ладони, насмешливо посоветовал:

– Оу, детка, расслабься. Не надо нервничать. Успокой свою кису и принеси мятного чая, у Меланьи всегда хороший бывает.

Я механически кивала, на одеревеневших ногах отступая на кухню. В заторможенном состоянии передала заказ ежихе:

– Мятный чай, – и заодно поинтересовалась: – Неужели кровососы едят что-то помимо крови?

Мели, что-то напевавшая себе под нос, занимаясь пирогами, повернула голову, замерла, напряженно разглядывая меня:

– Мятный? Наверное, Броник пришел с другом? – я пожала плечами, а она продолжила: – Вампиры не едят твердую пищу, но могут жидкую… особенно когда ранены или нет… крови. А напитки – кому какие нравятся, разные: от алкоголя до чая с мятой. Марк, например, наш верховой, предпочитает топленое молоко с пенками.

– Я не пойду туда сейчас, – всхлипнула, не в силах сдержать дрожь от страха. – Я туда не пойду…

– Хорошо, хорошо, Ксенечка, иди обожди где-нибудь. Они долго не засиживаются…

– Они сказали, что я вкусно пахну, а если…

Мели, выглянув из кухни в зал, кивнула головой своим мыслям и, утешающе погладив меня по спине, шепнула:

– Девочка моя, не бойся, это Бронислав с другом. Шалопаи еще те, но довольно безобидные. Здесь тебя никто не тронет и на улице тоже, – она сунула мне в руки чашку с горячим чаем, усадила на стул и, подхватив поднос, посеменила обслуживать посетителей.

А я, услышав громкий мужской смех из зала, вздрогнув, юркнула в кладовку. Впервые ощутила свою рысь чем-то обособленным. Как будто мое сознание раздвоилось, и внутри, прямо в груди, завелся кто-то чужой. И пока я – человек – тряслась от страха, рысь настойчиво скреблась, желая выбраться наружу и сбежать от трусливой истерички, позорящей хищницу.