— Ты не слушаешь меня, Азиз, — резко оборвал я араба. — Он уже никому и никогда не навредит. И еврейская община не сунется к вам.

— Ты что… хм… — Азиз взлохматил голову. Руки его дрожали. — Ты хочешь сказать, что он откажется от своих планов? Ты разговаривал уже с ним?

— Пойдём, — махнул я ему рукой и направился к дальнему автомобилю.

Азиз постоял на месте, затем последовал за мной. К нему присоединились трое охранников.

— Кстати, он и тебя заказал, Иван! Он играет свою игру! — крикнул он мне.

— Я говорю — пошли, кое-что покажу тебе, — вновь позвал я Азиза.

Мы с арабом подошли к багажному отделению автомобиля.

— Откройте, — приказал я магам, и один из них щёлкнул замком. Багажник поднялся вверх.

Азиз уставился на мерцающий кокон, в котором в три погибели было свёрнуто тело Зильбермана.

— Это что? Ох-хо-хо! — засмеялся в голос Азиз. — Да это же просто охр*неть! Ты убил его⁈ Эта падаль сдохла⁈

— Я же говорил — он больше никому не причинит вреда, — оскалился я. — Везу его Гольдману. Он теперь во главе еврейской общины. И он вряд ли даст команду нападать на вас. Так что можешь расслабиться.

— Я просто не верю, — Азиз ходил возле багажника влево-вправо, затем снова заглянул внутрь. — Да это просто отрыв башки! Ты молодчина, дружище! Как ты смог его убить? Это же старый прожжённый хитрец, он вряд ли бы дал себя в обиду.

— Пришлось пошуметь в одном Ставропольском клане, где он спрятался от меня, — засмеялся я.

Азиз был под впечатлением, но я уже видел, насколько у него отлегло от сердца. Он выдохнул, наконец-таки, и напоследок пригласил меня на торжество по случаю воссоединения общины. А что оно скоро произойдёт, он не сомневался.

После того, как мы с ним попрощались, я вернулся в салон автомобиля. Мы проехали через Сочи, на северную окраину города. Гольдман ожидал нас у небольшой рощицы. Мы свернули с дороги и проехали ещё метров двадцать.

Гольдман нас встретил в неизменном чёрном костюме и шляпе, на этот раз на руках держа эту странную лысую кошку.

Увидев Пал Палыча, она зашипела и вцепилась когтями в плечо хозяина.

Гольдман сморщился, обращаясь к одному из своих помощников:

— Давид, сними с меня эту сволочь. А то костюм испортит.

Я дождался, когда помощник заберëт кошку у Гольдмана. Затем мы встретились взглядом с, без пяти минут, главой еврейской общины.

— Думаю, что мы неспроста встретились, Иван, — улыбнулся уголком губ еврей. — Всë прошло без проблем?

— Да, он вас больше не побеспокоит, — ответил я и дал отмашку своим магам.

Двое из них вытащили магический кокон из багажника и доставили к Гольдману.

— Ну что же, вот и докукарекался ты, Абрам, — печально улыбнулся он скрюченному в три погибели телу Зильбермана. — А я тебя предупреждал…

После того, как Гольдман дал команду своим людям, и те забрали тело общего врага, еврей пристально взглянул на меня:

— А теперь можете выдохнуть, граф. Мы больше вас не потревожим. Никто из общины.

— Азиз ожидал удара, но его, думаю, не будет, — добавил я.

— А зачем нам ссориться с соседями? Нас и так вполне всё устраивает. Так ему и передайте, — улыбнулся Гольдман.

— Уже сказал, — ответил я.

На этом мы и разошлись.

Когда вернулись в поместье и я наконец-то принял душ, ко мне в спальню постучались.

— Войдите, — пригласил я.