— Ну, привет, дружок, — поздоровался я с ним. — Выходи на улицу по-хорошему.

— Иван, ты думаешь, будто я предал… Или что-то вроде того, — начал лепетать начальник следственного отдела.

Конечно, его состояние мне понятно. Я готов был убить продажную шкуру на месте, и он прекрасно прочел это в моем взгляде.

— Я ничего не думаю. Выходи, — резко добавил я. — Иначе будет хуже, ты знаешь.

— Ну ладно. Сейчас, — он, не запирая дверь, накинул плащ, закрыл голову капюшоном и вышел в дождь.

— Пошли под тот навес, — я махнул рукой в сторону козырька.

— Граф, это какое-то недоразумение… — вновь забормотал на ходу Уткин. Я чувствовал его страх даже на расстоянии. И ещё, конечно, он думал, как выкрутиться. Но со мной такой фокус не выйдет.

— Недоразумение как раз ты, — резко ответил я, когда мы устраивались на широкую скамью. Капли дождя лупили по металлическому тенту, и приходилось разговаривать чуть громче.

— Послушай, этот Боря…

— За какую сумму он тебя купил? Только честно, — спросил я у начальника следственного отдела.

— Сто тыщ аванс, — тихо ответил Уткин, но слух у меня достаточно острый, чтобы услышать его.

— Общая сумма какая⁈ — гаркнул я.

— Полтора миллиона, — ответил Федя и тут же попытался оправдаться. — Но я не соглашался, упирался до последнего. Говорил этому идиоту, что нельзя так. Неправильно…

— Ты то? — я не выдержал и достал из пространственного кармана Пал Палыча. — Не захочешь говорить нормально со мной — побеседуешь с ним. У тебя очень быстро в груди появится большая дыра. Сердце исчезнет сразу, когда раскаленный шар пролетит насквозь. Оно просто превратится в пепел. Ты даже успеешь пощупать рукой свою рану до того, как сдохнешь.

— Хорошо, — Уткин заиграл желваками, кинул в уголок рта сигарету и дрожащими руками зачиркал роликом на зажигательном устройстве. Никак не получалось.

Пал Палыч сверкнул глазами. Мне даже показалось, что он улыбнулся. Кончик сигареты воспламенился, и Уткин, вскрикнув, отбросил его в сторону.

— Курить вредно для здоровья, — прокомментировал я поступок своего питомца. — Так что? Ты же хотел мне что-то рассказать? Верно?

— Да, — побледнел Уткин. — В общем, я согласился на такую сумму, потому что у меня куча долгов. Два больших кредита. Также у меня есть своя большая цель — купить дом. Большой дом, трехэтажный, с прислугой.

— И ради этого ты решил встать на сторону моего врага? — я хотел ему врезать. Даже представил, как мой кулак ломает его нос. Затем я хватаю его за горло…

— Я всего лишь согласился помочь. Поднять старое дело, — помрачнел Уткин, кутаясь в плащ. — Притом нашлись свидетели.

— Точнее вы придумали свидетелей. Правильно формулируй, — подчеркнул я.

— Ты слишком резко всё воспринимаешь. Я ведь не желаю тебе зла.

— Ты продался, — процедил я. — Этого достаточно, чтобы стать и моим врагом.

— Что я должен сделать, чтобы искупить? — Уткин смотрел на меня жалким взглядом, пытаясь вымолить прощение.

— Ты можешь искупить только кровью. Но я дам тебе шанс, — серьезно взглянул я в бегающие глаза начальника следственного отдела. — Во-первых, мы подписываем с тобой бумагу. Там ты клянешься в верности мне и моему клану. Это единственный шанс для тебя остаться в живых.

Уткин прищурился, подумал некоторое время, затем закурил. На этот раз зажигательный прибор выплюнул огонек. Сделал глубокую затяжку и выпустил из ноздрей струйки дыма.

— Я согласен, — наконец-то ответил он.