|
В январе 2018 года генеральный секретарь бьет тревогу, и конгресс наконец обращает внимание на действия Кельнера. Тот теряет свой доступ к совершенно секретным работам, изделиям и материалам. В марте генерального секретаря отправляют в отставку, его место тут же занимает человек президента. Вскоре после этого саудовский принц прибывает в Вашингтон с официальным визитом. В мае президент требует, чтобы его зятю немедленно вернули допуск, игнорируя возражения его же собственной разведки. 21 июня Кельнер улетает в Катар якобы с дипломатическим визитом. 1 августа фонд компании, которой по документам принадлежит дом 666 по Парк-авеню, пополняется на 1 миллиард долларов, ссуженный Катаром. В тот же день Саудовской Аравии выдают разрешение (чего она давно и безуспешно добивалась) на приобретение «Вестингхаус электрик компани», американской компании, которой принадлежат ядерные технологии особой государственной важности. Стараниями Кельнера все, кто ему помог, получили свое.
– Ну и банка с червяками! – До чего же мне нравится твоя манера выражаться! – воскликнула Корделия. – Но правильнее сказать «банка с пауками», милый. Витя лишился дара речи, и Диего пришел ему на выручку. – Барон объединяет крайне правые партии; ПСИОПы активно распространяют публикации на «Френдзнете», чтобы манипулировать выборами; Бердок, Кич и Либидов правят медиаимпериями; коррумпированные политики, в числе, если не во главе которых зять президента США, проворачивают свои аферы; русские и американцы переводят друг другу круглые суммы; торговля оружием свидетельствует о какой-то дипломатической игре, которую втихую ведут все эти милые люди; и в центре этой финансовой сети, как сообщила нам Ноа, – Том Шварсон, руководитель крупнейшего инвестиционного фонда в мире, и два банка, делающих миллиарды, которые необходимы хищникам для их скрытой деятельности. – Все эти нити ведут к чему-то куда более значительному, нежели махинации в целях личного обогащения, пусть даже самые изощренные. Хищники действуют по какому-то продуманному плану, о чем догадывалась Ноа. Наша задача – выяснить, о какой повестке дня говорил Шварсон послу Арабских Эмиратов, – объявила Дженис. 23
День десятый, Стамбул Кахил удалился к себе, чтобы подготовиться к путешествию, полному опасностей и неопределенности. Алик потребовал, чтобы Майя в подробностях рассказала ему все, что с ней произошло с момента прилета в Стамбул – не из праздного любопытства, а чтобы попытаться понять, почему турецкая разведка за ней следила, как они ее обнаружили и что им известно. Он приехал из Киева, чтобы помочь ей, однако Майя, как ни пыталась вразумить себя, не чувствовала между ними такого взаимопонимания, как при общении с его братом, с которым ее объединяла многолетняя дружба. – Пойми, в половине случаев ты общалась не с ним, а со мной, мы помогали тебе по очереди. – Вы и правда настоящие близнецы? – спросила она. – Ну да, монозиготные. Мы похожи как две капли воды, за исключением одной-единственной детали. Хотя вряд ли это можно назвать деталью. – В смысле? – Витя сам тебе объяснит. И не пытайся сменить тему. Майя рассказала ему все – или почти все. Ей показалось, что за ней следят, вскоре после того как она заселилась в отель, и в тупике у бывшего французского Дворца правосудия подозрения подтвердились; она рассказала, как Витя помог ей обнаружить жучок, спрятанный агентами МИТ в чехол для очков; их явный интерес к фотографии, которую она показала той, кого считала своей подругой; опустив встречу с Вердье в саду Французского института и его предостережения, она описала свое бегство к границе – сначала она надеялась выбраться через Болгарию, но потом повернула в сторону Греции. – Ты же избавилась от жучка, прежде чем угонять машину подружки? – Я ее не угнала, а одолжила. |
