Амос Оз, родившийся в Иерусалиме в 1939 году, жил всегда жизнью израильского писателя, ибо в ней, в этой жизни, было все: родители, приехавшие в Эрец-Исраэль из России, детство в подмандатной Палестине, жизнь и работа в кибуце «Хульда», служба в Армии обороны, участие в Шестидневной войне и войне Судного дня, учеба в Еврейском Университете в Иерусалиме, в Оксфордском университете в Англии. Сегодня Амос живет в Араде, он профессор литературы и философии в университете Бен-Гуриона в Беэр-Шеве и пишет книги, любимые Израилем и переведенные на двадцать три языка в двадцати восьми странах. Среди этих взрослых книг — «Сумхи», лиричный и добрый рассказ о детстве, в которое все мы, в конце концов, возвращаемся.

Виктория Мунблит

ВСТУПЛЕНИЕ О ПЕРЕМЕНАХ

Во вступлении излагаются разные мысли, воспоминания и выводы. При желании его можно не читать и сразу перейти к первой главе, с которой начинается рассказ.

Все можно поменять или изменить. Большинство моих знакомых и друзей, к примеру, меняют старую квартиру на новую, обмениваются пожеланием доброго утра, обменивают акции на ценные бумаги и наоборот, меняют велосипед на мотоцикл, а мотоцикл — на автомобиль, обмениваются марками и монетами, меняют занавески и профессии, обмениваются письмами, мнениями и идеями, а иногда — просто улыбками. В квартале Шаарей Хесед жил некогда кассир, который в течение месяца сменил и дом, и жену, изменил свою внешность (отрастил себе рыжие усы и длинные бакенбарды, тоже рыжеватые), поменял и имя, и фамилию, и даже свои привычки, короче — он все поменял. В один прекрасный день превратился этот кассир в барабанщика из ночного клуба! (В сущности, этот случай не говорит о переменах: подобно тому, как чулок выворачивается рукой наизнанку, так и здесь произошло превращение, а не перемена). И между прочим, пока мы тут разглагольствуем и философствуем, мир, который нас окружает, тоже меняется: пока царствует на всей земле лето, голубое и прозрачное, пока еще жарко, и небо пылает над нами, но под вечер чувствуется прохлада, которой так недавно не было. Налетающий ночью ветер приносит запах винограда, и вот уже листва начинает постепенно жухнуть, и море чуть синее, чем прежде, и земля стала коричневеть, и даже далекие горы еще немного отдалились.

Вот.

И я сам, когда было мне около одиннадцати лет и двух месяцев, менялся четыре или пять раз на день. И рассказ мой можно начать с дяди Цемаха, а можно и с Эсти.

Я начну с Эсти.

ГЛАВА ПЕРВАЯ. ЛЮБОВЬ

Здесь откроются некоторые вещи, хранившиеся до сих пор в строжайшей тайне. Речь пойдет о любви и других чувствах.

У нас на улице Зхария жила девочка по имени Эсти. Я любил ее. Утром, за завтраком, с куском хлеба во рту, я, бывало, шептал про себя: «Эсти». И отец сердился:

— Нельзя жевать с открытым ртом. А вечером про меня говорили:

— Этот ненормальный снова заперся в ванной и часами играет с водой.

Но я вовсе не играл с водой, я наполнял раковину до краев и пальцем писал на воде ее имя, как бы скользя по волнам. Иногда по ночам мне снилось, что, столкнувшись со мной на улице, Эсти вдруг указывает на меня пальцем и кричит: "Вор! Вор!". Я в испуге пускаюсь бежать, а она гонится за мной, и все остальные бросаются в погоню: Бар-Кохба Соколовский и Гоэль Гарманский, и Альдо, и Эли Вайнгартен — все бегут за мной. Мы пересекаем пустыри и дворы, минуя заборы и свалку, несемся переулками, но вот преследователи потихоньку отстают, и только Эсти без устали гонится за мной, и тогда наконец мы бежим только вдвоем и почти одновременно оказываемся в каком-то таинственном месте — то ли это дровяной склад, то ли чердак, то ли темный треугольник под лестницей в незнакомом доме. И тут вдруг сон становился таким сладким и страшным, что от великого стыда я просыпался и даже плакал — иногда.