Зря она посчитала, что её демонстрация осталась незамеченной. Слава Светлой, незадолго до бала Урман предупредил Кея, что вокруг обиженной Таис увивается некий разоренный подчистую хлыщ, явный охотник за приданым. И что из протеста она принимает его ухаживания. Новость эта, нельзя сказать, чтобы неожиданная, изрядно подпортила королю и так не блестящее настроение. Как убедить Таис в том, что никакая другая девушка ему не нужна, если, вполне возможно, Регентша вскоре объявит о его помолвке с одной из угодных ей дам? Сколько бы красивых и правильных слов Кей не наговорил, вряд ли Таис поверит речам, а не делам. Но, по крайней мере, увидев среди гостей шиеру Дарниш, нарочито томно и кокетливо улыбающуюся холеному молодому красавцу с пустыми глазами, Его Величество смог удержаться и не показать сотне голодных стервятников своей боли и досады.

Раздавая милостивые улыбки, выслушивая неискренние комплименты и кивая льстивым корыстолюбцам, король краем глаза выискивал в толпе радостно оживленную несостоявшуюся королеву и все больше растравлял себе душу. Он вполне доверял мнению Урмана, уверенно заявившего, что его дочь не питает к виконту никаких нежных чувств, но… а вдруг? Тот красив, как бог, элегантен, великолепно танцует, и увивается вокруг шиеры. Вдруг она не устоит перед таким напором? Но все внутренние терзания Кея никак не отражались на исполняющем служебный долг Его Величестве. Кто сказал, что король является на бал развлекаться и получать удовольствие? Работа, тяжелая и нудная работа, и ничего больше.

Правда, иногда перемежаемая внезапным выступлением цирковых крокодилов. А как иначе назвать то, что всего через полчаса после торжественного выхода короля устроили две бешенные девицы, по чистому недоразумению называющиеся принцессами? Кей даже совершенно точно мог сказать, с кого милая сестричка Шу содрала сей дивный скандальный образ. С мадам Тико, содержательницы дешевого борделя неподалеку от порта. Как раз недавно они во время одной из прогулок по столице инкогнито наблюдали колоритную сцену — склоку между двумя соседками с улицы красных фонарей, выяснявших, чей бордель лучше. Ну, точь-в-точь! Разве что платье отличается, да объем талии, разика в три… а в остальном… да, и вместо суки шелудивой называет собеседницу дорогой, но с абсолютно теми же интонациями. Ужас. Бедная Ристана, такого позора на свою голову она ещё не получала. Интересно даже, как ей удастся восстановить свою драгоценную репутацию мудрого государственного деятеля? После выходки Шу её скорее за базарную торговку можно принять, с таким-то диким визгом.

И как будет выкручиваться сама Шу? Без сомнения, всю сцену в красках перескажут маркизу Дукристу… да и Тигренку досталось… будь он хоть ангелом небесным, кротким и смиренным, стерпеть такое унижение… нелегко сестричке придется. Кей понимал, что все это безобразие принцесса устроила лишь с одной целью. Дать ему хоть какую-то отсрочку, хоть как-то помешать Регентше прямо сегодня выбрать ему новую невесту. После такого скандала мало кто захочет попытаться влиться в очаровательную семейку, и десять раз подумает, а стоит ли настраивать против себя младшую принцессу. За два дня бурной активности ей вполне удалось донести до всей столичной аристократии, что любое семейство, посмевшее предложить в жены королю свою представительницу, будет иметь дело лично с ней, Кошмарной Тёмной Колдуньей. А теперь к её прелестному титулу можно смело добавить — Безумной и На Всех Плюющей.

На время представления в бальном зале воцарилась гулкая и напряженная тишина, нарушаемая лишь звуками оркестра. Приличия ради некоторые пары продолжали танцевать, но даже они старались ступать тихо, держались поближе к арене и напряженно прислушивались. И, стоило Шу опустить финальную реплику, слитный вздох облегчения, восторга и разочарования пронесся над толпой. Словно крокодил так и не откусил голову укротителю, на потеху публики сунувшему её прямо в зубастую пасть.