Влад прислонился спиной к металлической стенке. Обвел взором своих спутников. В салоне «Ми-8» устроились четверо офицеров таджикского Министерства государственной безопасности, полковник из российского Главного разведывательного управления и разведывательно-диверсионная группа российских ВДВ.

Все похожи друг на друга – камуфляж, оружие, разгрузочные жилеты, подсумки. Но это только на первый взгляд. Опытный глаз сразу бы отметил, кто есть кто. Нельзя сказать, что от бойцов Медведя исходила самурайская отрешенность и уверенность в своих силах. Вовсе нет. Индеец нервно барабанил пальцами по колену, выбивая какой-то одному ему понятный мотив – его постоянно бил предстартовый мандраж. Гвоздь немигающим взглядом пялился в иллюминатор. У Влада внутри было как-то холодно и неуютно, как всегда перед боем. Это состояние будет длиться до того момента, как прозвучит приказ: «Пошли!» И тогда в силу вступят наработанные до автоматизма рефлексы, а еще присущее только настоящим бойцам интуитивное ощущение боя. В спецназовцах ощущалось тесное единство с войной. Остальные пассажиры «восьмерки» при всей своей внешней крутости и напускном спокойствии были на войне гостями. Да, они побывали не в одной переделке, были обстреляны, имели кое-какой опыт. Но этого недостаточно, чтобы стать человеком войны. Им нужно родиться. Нужно пройти большой путь. И стать лучшим из лучших – бойцом офицерской разведывательно-диверсионной группы под командованием Медведя.

Вертолеты стали прижиматься к скалам, заскользили в ущелье – до скал, казалось, можно дотянуться рукой. Маневр опасный. Но необходимый. Цель близка.

Влад погладил пальцами ствольную коробку «АКМа» – любимой, надежной машинки. Остается перевалить через гряду. И там начнется карнавал!

Предстоящий бой не был боем Медведя и его людей. У них другая цель. Россия не ввязывалась напрямую в эту драку, ограничившись лишь помощью в авиационной технике. Это бой местных. Их разборка. У группы Медведя своя боевая задача. И свой заказчик – демонстративно расслабившийся, но на самом деле сжатый внутри, как пружина, полковник армейской разведки, устроившийся в хвосте «восьмерки».

Судя по всему, задание имело серьезный приоритет. Группе Медведя дали отдохнуть ровно два дня после возвращения из Чечни. А потом – спецрейс военным бортом, закамуфлированным под обычный аэрофлотовский самолет, из Чкаловского. Опять в мясорубку! Не привыкать. Бойцов Медведя часто использовали в странных заданиях под самым высоким грифом секретности.

Из огня да в полымя. Впрочем, Влад не испытывал протеста. В Москве его ничего не держало. Никто его там не ждал. И после нескольких лет войны праздные города, не пропитанные запахом пороха и крови, казались ему тесными. На войне он чувствовал странную, болезненную свободу, ощущал неповторимый вкус жизни, который существует, только когда рядом витает смерть…

Вертолеты перевалили через горную гряду. Влад различил внизу зажатую меж скал каменистую равнину с разбросанными серыми коробками домишек, с игрушечными машинами. Там расцветали пыльные цветы – это штурмовики «Су-25», в просторечье «Грачи», проутюжили территорию бомбоштурмовым ударом и ушли в голубое яркое небо, превратившись в черные точки.

Вертолет завис над землей. Последовала короткая, так хорошо знакомая команда:

– Пошли!

Пыльная, твердая земля ударила по подошвам десантных ботинок. Все, началась работа. Теперь не зевай.

Стрекот очередей. Грохот разрывов. Здесь уже шел бой. В отличие от других операций, здесь группа Медведя высадилась последней.

«Грачи» и вертолеты огневой поддержки постарались на славу. Пылал склад горюче-смазочных материалов. Стелился черный дым, и пахло жженой резиной – видимо, там же хранились покрышки. Значительная площадь была проутюжена бомбами и «НУРСами».