После пары дежурных шуток Суинтон сказал:
— Сегодняшний день ознаменован для нашей компании настоящим прорывом. Прошло почти десять лет с тех пор, как мы выбросили на рынок первые синтетические формы жизни. Все вы помните, каким успехом они пользовались, особенно миниатюрные динозавры. Однако ни одна из этих форм не обладала разумом.
Кажется парадоксом, что в наше время мы способны создавать жизнь, но не разум. Наш первый продукт, ленточники Кроссвелла, продавались лучше всех и при этом тупы как пробка.
Среди присутствующих раздался смех.
— Несмотря на то что три четверти перенаселенного мира голодает, у нас здесь всего вдоволь — спасибо контролю над рождаемостью. У нас проблемы с ожирением, а не с патологической худобой. Полагаю, за этим столом нет человека, в чьем тонком кишечнике не трудились бы кроссвелловские помощники, абсолютно безопасные ленточные черви, позволяющие хозяину съедать на пятьдесят процентов больше пищи и при этом сохранять прекрасную фигуру. Верно?
Все закивали.
— Наши миниатюрные динозавры почти настолько же глупы. Но сегодня мы запускаем в производство разумную синтетическую форму жизни — полноразмерного слугу. Он не просто обладает разумом; он обладает контролируемым количеством разума. Мы уверены, людей испугало бы искусственное существо, равное им по разуму. У нашего слуги в череп встроен крошечный компьютер.
На рынке уже появлялись механоиды с компьютером в качестве мозга — безжизненные пластиковые штуковины, суперигрушки, — но мы нашли способ соединить компьютерные цепи с синтетической плотью.
Дэвид сидел у длинного окна детской, борясь с бумагой и карандашом. В конце концов он бросил попытки и принялся катать карандаш по крышке стола.
— Тедди!
Тедди лежал на кровати у стены под книжкой с движущимися картинками и гигантским пластиковым солдатиком. Голосовая матрица хозяина активизировала его, и Тедди сел.
— Тедди, я никак не придумаю, что написать!
Медвежонок сполз с кровати, вразвалку подошел к Дэвиду и уцепился за его ногу. Дэвид поднял его и посадил на стол.
— А что ты уже написал?
— Я написал… — Дэвид поднял листок и пристально всмотрелся в написанное. — Я написал: «Дорогая мамочка, надеюсь, у тебя сейчас все хорошо. Я люблю тебя».
Наступило долгое молчание, наконец медвежонок заговорил:
— Неплохо. Спустись вниз и отдай ей.
Вновь долгое молчание.
— Это не совсем правильно. Она не поймет.
Внутри медвежонка крошечный компьютер принялся перебирать варианты.
— Может, написать цветными карандашами?
Дэвид смотрел в окно.
— Тедди, знаешь, о чем я думаю? Как отличить, какие вещи настоящие, а какие ненастоящие?
Медвежонок поразмыслил.
— Настоящие вещи — хорошие.
— Я вот думаю, а время, оно хорошее? Мне кажется, мамочка не очень любит время. Однажды, много дней назад, она сказала, что время проходит мимо нее. Время настоящее, Тедди?
— Часы показывают время. Часы — настоящие. У мамочки есть часы, значит, она должна любить их. У нее на запястье часы, рядом с коммуникатором.
Дэвид принялся рисовать на обороте письма самолет.
— Мы с тобой настоящие, Тедди, правда ведь?
Медвежонок уставился на мальчика неморгающими глазами.
— Мы с тобой настоящие, Дэвид. — Программа требовала, чтобы он поддерживал у хозяина хорошее настроение.
Моника медленно бродила по дому. Вот-вот должна прийти дневная почта. Она набрала на коммуникаторе номер — ничего. Нужно подождать еще несколько минут.
Можно взяться за рисование. |