Но от булочки и маслица пришлось отказаться. Фигура у Мариши была и так достаточно крупная, лишние килограммы ей были ни к чему. Лиза проснулась к тому времени, когда Мариша допивала вторую чашку кофе, надеясь заглушить в себе мечты о булочке с толстенькими кусочками желтого сливочного масла. Да чтобы прямо из холодильника, да таяло на языке. Да чтобы хлеб был свежий, и румяная корочка хрустела. М-м-м…

– Доброе утро.

Мариша подняла глаза и увидела Лизу.

– Привет. Как ты?

– Ничего, в самом деле совсем ничего, – даже с каким-то удивлением констатировала она. – Проснулась, поняла, что Витальки нет, и ты знаешь, даже не заплакала. Вроде бы так и надо. Слушай, а ты не помнишь, мне в самом деле вчера Верунчик звонила? Если да, то мне надо бы ей…

Но Мариша перебила ее:

– Сейчас у нас все равно есть проблема поважней. Пей кофе. А потом скажи, где у тебя телефон этой Наташи? Где ты его записала?

Телефон был в АОНе. И Мариша недрогнувшей рукой набрала его. Несколько секунд она вслушивалась в длинные гудки. А потом трубку сняли.

Сказать по правде, голос неизвестной Наташи не отличался ни звонкостью, ни мелодичностью, ни приятностью. Хриплый, простуженный или пропитой голос. Простонародный говорок. Коверкает многие, даже самые простые слова. Непонятно.

– Скажите, могу я поговорить с Натальей? – спросила Мариша, не вполне уверенная, что трубку сняла та особа, которая ей была нужна.

– Ну. Я и есть Наталья. А ты кто?

– Поздравляю вас! Вы выиграли приз!

– Какой?

– Телевизор! Цветной. С диагональю пятьдесят один сантиметр.

Но Наташа оказалась не так проста.

– Плазма? – въедливо поинтересовалась она, давая понять, что если не плазма, так приз ей на фиг не нужен.

Лучше бы она поинтересовалась, где и как она его выиграла. Но Мариша не менее эмоционально отреагировала на ее вопрос и воскликнула:

– Конечно! Конечно, у нас может быть только плазма! За кого вы нас принимаете? Мы не станем подсовывать своим призерам всякую туфту.

И опять же Наташа не соизволила поинтересоваться, откуда же ей свалился на голову такой дорогой подарок.

– А, ну тогда привозите! – милостиво согласилась она и прибавила: – Так уж и быть!

– Можно уточнить ваш адрес? Лужская улица дом тридцать пять квартира десять?

– Вовсе нет! – возмутилась Наташа. – Я живу на Шлиссельбургском проспекте. Дом номер два.

Мариша поспешно извинилась за ошибку. И попросила минуточку якобы для того, чтобы свериться с компьютером. Могла бы и не стараться. Наташа, не слушая ее, уже подробно диктовала свой домашний адрес. Без всяких просьб с Маришиной стороны, она также объяснила, как лучше, удобней и быстрей добраться до ее дома, если ехать из центра.

Видимо, этой особе страшно не хотелось упустить холявный приз. Наверняка, в мыслях она себе уже представляла, как будет хвастаться им перед обалдевшими от зависти друзьями и подружками. Судя по манере изъясняться, Наташа была девушкой не большого ума, зато с огромными амбициями. Как правило, такие люди немногого достигают в этой жизни. Если в детстве любящие родители еще и культивируют в своих деточках сознание того, что они особенные, ни с кем не сравнимые и заслуживают к себе особого отношения, то потом жизнь быстро расставляет все по своим местам.

Судя по дому, подъезду и обитателям Наташе следовало бы поумерить свои запросы. Какая уж тут плазменная панель! Следовало радоваться простому цветному ящику.

Тем более что особа, открывшая подругам дверь, никак не могла претендовать на звание дамы или тем более девушки.