С этими словами она повернулась и вышла из комнаты.

Некоторое время Эмма мрачно жгла яростным взглядом закрытую дверь, затем вытащила из-под одеяла веревку и решительно продолжила работу. Часы бежали, Эмма трудилась не покладая рук. Она уже связывала последние отрезки материи, как в дверь легонько постучали, и раздался скрип отодвигаемого засова.

Досадливо поморщившись, Эмма вновь убрала свою веревку под одеяло и выжидательно посмотрела на дверь. На этот раз появился Бертран. Эмма насторожилась, неуверенная, сообщила ему мать о ее разоблаченном притворстве или нет. Когда он, слегка улыбнувшись, прикрыл дверь, она поняла, что леди Аскот промолчала.

Повернувшись к Эмме, Бертран от изумления открыл рот, увидев на ней грязное платье.

— Ты не надела платье, которое я послал? Оно тебе не понравилось?

Эмма замерла, проклиная свою глупость и гордыню, но затем принудила себя улыбнуться и соврала:

— Я в таком ужасном состоянии, что боюсь испачкать твое платье. Лучше будет, если я надену его завтра, после того как вымоюсь.

— О, какая ты умница! — Бертран успокоился и шагнул вперед, — Я подслушал, как матушка приказала слугам не приносить тебе ужина. Вот я и принес тебе еды.

Он полез в карман, достал оттуда яблоко и куриную ножку и подал ей, а потом уселся рядом на постель.

Яблоко выглядело заманчиво, но куриная нога показалась ей несъедобной. К ней прилипли крошки и какие-то обрывки ниток — словом, всякий скопившийся в кармане мусор. Однако Эмма благодарно улыбнулась ему и надкусила яблоко. Только теперь она поняла, насколько голодна. А ей предстоит долгий и утомительный путь. Скорее всего до ближайшего владения или соседнего замка ей придется добираться пешком.

Если подумать серьезно, у нее почти не было шансов на побег. Но сидеть сложа руки и ждать известий о смерти мужа, за которой неизбежно последует брак с ничтожным человеком, она не могла. Кроме того, она надеялась на случайную помощь. Может быть, она наткнется на разбойников, ей удастся договориться, чтобы ее проводили ко двору за хорошее вознаграждение.

— Что ты такого наговорила матушке? Она так довольна.

Эмма недоуменно посмотрела на него:

— Твоя мать велела слугам не кормить меня, потому что мной довольна?

— Нет. Это она делает, чтобы показать, кто здесь хозяйка. Она и со мной так поступает. Отправляет спать без ужина. Но после свидания с тобой она все время улыбается.

Эмма с трудом представляла себе, как может взрослый мужчина позволять так обращаться с собой. Подумать только, его отсылали в постель голодным! Пусть это делала мать, но… Впрочем, Бертран не раз выказывал себя трусом, и притом весьма недалеким. Отмахнувшись от мысли о Бертране, Эмма стала думать о его матери. Несомненно, леди Аскот обрадовалась успешному продвижению своих планов, а не каким-то поступкам или словам Эммы. Однако это предположение Эмма решила держать про себя.

— Возможно, ее порадовало, что мы нравимся друг другу, — пробормотала она, отводя в сторону глаза.

Бертран оживился при этих словах:

— Да-да, возможно, так и есть! Эмма откусила еще кусочек яблока.

— Как вы собираетесь убить моего мужа? — Она старалась задать этот вопрос небрежным тоном, но понимала, что напряжения в голосе скрыть полностью не сумеет.

Однако Бертран не обратил на это внимания:

— Об этом должен позаботиться канцлер Арундел. Эмма чуть не подавилась яблоком:

— Архиепископ?!

— Ну да.