— Что бы ни было причиной, сир, просто грех оставлять такой… э-э… спелый плод… э-э… на ветке… дать ему засохнуть. Или предоставить возможность кому-то другому его сорвать… — Последнее он добавил весьма мрачным тоном.

Тяжело вздохнув, король Ричард повернулся к Эмме.

— Миледи… — едва слышно произнес он, но замолчал, заметив, что и прелат, и писарь напряженно замерли в ожидании его решения. Король перевел взгляд на стоявших у дверей стражников и яростно фыркнул, Эмма обернулась и увидела, как те вытянулись в струнку, тоже заинтересованные происходящим, и, затаив дыхание, приготовились ловить каждое слово короля.

Покачав головой, Ричард начал снова:

— Миледи, вы заявили, что он не… э-э…

— Не исполнял свой супружеский долг, — подсказал архиепископ.

— Да, не исполнял свой супружеский долг. Должны ли мы понять, что по крайней мере однажды он… — король махнул рукой архиепископу.

— Осуществил свои брачные обязанности?

— Вы имеете в виду свадьбу? — недоуменно спросила Эмма.

Король казался раздосадованным.

— Миледи, вы не совсем меня поняли!

Эмма слегка свела брови. По правде говоря, она действительно не очень представляла себе, что именно входит в понятие «осуществить супружеские обязанности». Мать ее, собираясь подарить мужу долгожданного сына-наследника, умерла при родах, когда Эмме было шесть лет. Девочку воспитывал отец, и хотя он был замечательным родителем, материнского совета ждать от него не приходилось. Когда пришла пора подготовить Эмму к брачной ночи и всему, что с этим связано, он долго мялся, краснел от смущения и наконец произнес грубоватым тоном:

«Теперь твой муж, дочка, будет делить с тобой постель».

«Да, отец», — пробормотала Эмма, ожидая дальнейших разъяснений. Однако их не последовало.

— Возможно, если бы миледи смогла описать нам свою брачную ночь… — мягко предложил архиепископ.

Эмма резко вскинула голову:

— Описать брачную ночь?!

— Ну не всю, разумеется… — Святой отец покраснел и, беспомощно разведя руками, поглядел на короля.

Внезапно потеряв терпение, Ричард II спросил прямо:

— Миледи, делил ли ваш муж с вами постель в брачную ночь?

— О да, — с облегчением улыбнулась Эмма, Значит, все-таки их брак был «осуществлен». — Да, государь, его люди раздели его и положили ко мне в постель. Я думала, от его храпа крышу снесет…

— Пусть так, но прикасался ли он к вам? — нетерпеливо продолжил расспросы архиепископ.

— Прикасался ли он ко мне? — Эмма снова неуверенно затихла, стараясь припомнить. На миг она встревожилась, что это ей не удастся. Судя по выражению лиц короля и архиепископа, это было очень важно. — Да, милорд. Ночью он на меня навалился. По правде говоря, я чуть не задохнулась! — И, понизив голос, она добавила: — Герцог был совсем пьян, государь. Он даже не проснулся, когда я оттолкнула его.

Вместо того чтобы порадоваться этому известию, архиепископ и король с отвращением переглянулись и поморщились, словно от зубной боли, а затем архиепископ устало спросил:

— А что произошло утром?

— Утром?.. — Эмма снова нахмурилась. Все-таки это было два года назад. — Насколько помню, милорд, я проснулась первой.