— Муж мой, что ты…

— Мы здесь искупаемся и смоем с себя дорожную пыль. Для этого тебе надо раздеться.

— Да, но как же Маленький Джордж и остальные…

— Я приказал им отстать на сотню футов. Они достаточно близко, чтобы прибежать в случае тревоги, но нас они не видят. Не волнуйся. Как ты снимаешь эту проклятую…

— Вот так, милорд. — Эмма досадливо оттолкнула его руки и принялась раздеваться сама.

Эмори какое-то время наблюдал за ней, а затем поспешно сбросил с себя одежду и нырнул в воду. И в ту же секунду закричал не своим голосом — вода была ледяная.

Эмма рассмеялась и не торопилась окунаться, весело наблюдая за ним.

— Ты тянешь время, — с упреком заявил Эмори, когда, вынырнув на поверхность, застал ее все еще сидящей на берегу.

— Нет-нет — улыбнулась Эмма и приподняла подол нижней туники.

Эмори застыл как изваяние, не в силах отвести от нее глаз. Проказливые искорки засияли в ее глазах, и Эмма не спеша потянула тунику вверх, постепенно обнажая бедра, живот и, наконец, грудь. Только после этого она резким движением сбросила ее совсем.

Эмори издал низкий горловой стон и рванулся к берегу, но Эмма быстро подняла платье перед собой, как щит.

— Нет, я хочу купаться, муж мой. Я скакала весь день и наверняка пропахла лошадью.

Он заколебался, вновь погрузившись в воду и молча наблюдая за ней. Эмма обольстительно улыбнулась ему и бросилась в воду. Ее кожу обожгло холодом, и Эмма вскрикнула, но продолжала плыть.

— Холодно, жена? — Эмори медленно приближался к ней, пока она осваивалась в родниковой купели.

— Да.

— Согреть тебя? — пробормотал он, беря ее за руку и привлекая к себе.

— Нет. — Эмма отвернулась, стремясь выскользнуть из его объятий, но он крепко держал ее трепещущее тело, притянув спиной к себе, так что ее ягодицы упирались ему в пах. Ласково мурлыча ей в ухо, он передвинул свои ладони с ее плеч на груди, наполнив ладони их сочной тяжестью, и стал бесстыдно играть ими под водой, все теснее прижимая Эмму к себе.

— Хм, да ты и вправду замерзла. Гляди, какие крупные мурашки выросли спереди. — И с этими словами он слегка ущипнул ее отвердевшие соски.

— Муж мой, ты бесстыдник…

— Да, жена, но это, наверное, действуют твои отвары, — поддразнил ее Эмори, в то время как она, вытянув руки, старалась держать его на расстоянии.

С тех пор как она призналась мужу, что пыталась его одурманить, он то и дело подшучивал над ней и ее лечебными чаями. Он не только не рассердился на нее, но нашел всю эту историю бесконечно забавной. К несчастью, усилия оттолкнуть его в воде оказались тщетными. Эмори легко поборол ее сопротивление, и в результате их тела сплелись еще теснее, так что теперь Эмма оказалась прижатой к его вздыбившейся мужской плоти.

Ловко извернувшись в воде, она схватила отвердевшую плоть и, покраснев, с усмешкой заметила, глядя в его ошеломленное лицо:

— Я замерзла? А откуда взялась эта мурашка?

— Кто же из нас бесстыдник, жена? — ласково улыбнулся Эмори и вновь потянулся к ней. Но она, зацепившись ступнями за его колени, резко выгнулась, бросилась на спину и быстро поплыла прочь. Смеясь, он рванулся за ней вдогонку, но Эмма, доплыв до берега, поспешно выбралась на сушу и, схватив лежавшую на песке тунику, повернулась к нему. Он уже почти дотянулся до нее, как вдруг из-за деревьев донесся громкий крик, который тут же резко оборвался.

Эмори напрягся, вскинул голову и, мгновенно одевшись, схватился за меч.

— Одевайся! — отрывисто бросил он Эмме.

Ему не пришлось повторять приказ дважды.