Она горячо помотала головой:

– Это не так.

– Именно так, – сказал он. Если бы Магнус сам не видел, то ни за что бы не поверил, что Кеннет Сазерленд может быть таким – Боже упаси – нежным. Но возможно, это Хелен пробуждает в любом мужчине его лучшие чувства. Он просто не подозревал, что у Сазерленда они существуют. – Тебе нравится любить, – продолжал ее брат. – Бог неспроста выбрал днем твоего святого первое мая. Каждый день для тебя как Майский праздник. Но хорошо ли ты его знаешь? – Хелен закусила губу, и лицо Сазерленда потемнело. – Давно вы вот так встречаетесь?

Она вспыхнула, опустила глаза вниз. Видя, как ее мучает чувство вины, Магнус разозлился.

– Мы встретились на играх в Даноттаре, – вмешался он. – Случайно.

Кеннет резко развернулся к ней.

– Четыре года назад?

И чертыхнулся, когда Хелен кивнула.

– Ей-богу, если он обесчестил тебя, я подвешу его за яйца и собственноручно кастрирую…

– Он ничего плохого не сделал, – прервала брата Хелен и положила на него ладонь, сдерживая. Поразительно, но это, кажется, помогло. – Он обращался со мной с безупречной вежливостью.

Магнус нахмурился, услышав в ее голосе что-то странное. Это прозвучало почти разочарованно.

– Ты говори, да не заговаривайся, Сазерленд. Гнев твой оправдан, но я не позволю тебе подвергать сомнению честь твоей сестры или мою.

Пусть ему потребовалось все его самообладание до капли, но Магнус всего-навсего поцеловал Хелен. Он бы ни за что так не оскорбил девушку. Он подождет, когда они поженятся, и уж потом даст себе волю. Сладкий вкус ее губ все еще преследовал его. Но его удерживала не только ее невинность, но и собственная неуверенность в том, что он сумеет контролировать себя.

Лицо Сазерленда помрачнело, словно он точно догадался, о чем Магнус думает.

– Скорее в аду замерзнет. – Он метнул в Магнуса взгляд, обещающий возмездие, и обнял сестру, словно защищая от чего-то мерзкого. – Идем, Хелен, мы уезжаем.

Хелен покачала головой и попыталась вырваться.

– Нет, я…

Она беспомощно взглянула на Магнуса. Его рот сжался. Стоит ей сказать только слово, и он заявит на нее свои права немедленно. Уж если он победил чемпиона Сазерлендов, то с ее братом и подавно справится.

Сазерленд прижался щекой к ее макушке, разговаривая с ней, как с ребенком.

– О чем ты думала, девочка? В твоих глазах столько солнечного света, что тебе кажется, он сияет так же ярко и для всех остальных. Но в этот раз счастливого конца не получится. Не думала же ты, что из этого что-нибудь выйдет?

С Магнуса было достаточно.

– Я попросил ее стать моей женой.

Физиономия Сазерленда так побагровела, что казалось, он сейчас лопнет от злости.

Рука Магнуса стиснула рукоятку меча. Плевать ему на вражду, ничто не встанет у него на пути.

– Я просил не тебя.

Взгляды обоих мужчин устремились на Хелен, чье бледное лицо было залито слезами, и это выглядело так неуместно. Хелен никогда не плакала, и то, что она плачет сейчас, говорило о ее глубоких страданиях. Она переводила взгляд с одного на другого. Магнус знал, что она любит брата, но ведь и его тоже любит. Она только что сама это сказала.

Магнус стиснул зубы, понимая, как ей сейчас тяжело. Он знал, о чем просит ее. Но она должна решить. Рано или поздно к этому все равно пришло бы.

Сазерленд не проявлял подобной сдержанности.

– Если ты выйдешь за него, это возобновит войну между нашими кланами.

– Не обязательно, – возразил Магнус. – Не надоело еще воевать? – Ему нравился Сазерленд не больше, чем он Сазерленду, но ради Хелен он сделает все возможное, дабы остановить вражду.