— Почему?

— Потому что это мы хотели, чтобы люди так подумали. Это помогало Клэр. Три человека, собравшиеся у нее прошлым вечером… Мы были не просто ее друзьями. Мы были ее группой поддержки. Мы помогали ей не сдаваться.

Анни промолчала, зная, что он еще не закончил.

— Подумайте над этим. Разве не проще сказать, что ты беременна и одинока, потому что твой мужчина бросил тебя, чем потому что ты собрала все свое мужество, чтобы бросить его, после того как он угрожал убить твоего ребенка?

— Он действительно говорил такое? В этих же словах? Об этом он говорил с ней по телефону? Угрожал убить ее ребенка?

Герайнт Купер кивнул. И продолжал кивать дальше. А все слезы, которые он до сих пор сдерживал, наконец прорвались наружу.

Анни закрыла блокнот. У нее было все, что она хотела узнать.

Глава 18

— Спасибо, что сделал это, — сказал Фил. — Я действительно очень тебе благодарен.

Ник Лайнс только пожал плечами: для него все дела были похожи одно на другое.

— Решение принимал не я. Высокое начальство сказало, что это сейчас самое главное, а я просто действовал соответственно.

Фил закончил предварительную проверку по Райану Бразертону и, поскольку Клейтон еще не вернулся, а остальные были заняты каждый своим делом, позвонил Нику Лайнсу. Этот мертвенно бледный патологоанатом сдержал слово и сделал оба вскрытия в рекордные сроки. Фил, не теряя времени, направился прямо в морг Главного управления полиции Колчестера, где и отпустил находившегося там констебля Эдриана Рена, чтобы тот занялся другими делами.

Кабинет Ника Лайнса совмещал в себе профессиональный беспорядок и индивидуальные черты хозяина, составляя резкий контраст стерильно чистой рациональности нержавеющей стали в зале для вскрытий. На стенах рядом с вырезанными статьями из газет, как серьезного, так и шуточного содержания, кнопками были приколоты низкопробные открытки с кадрами из научно-фантастических фильмов и фильмов ужасов выпуска пятидесятых годов. На полках стояли маленькие фигурки Супергероя. «Удивительно, — подумал Фил. — С другой стороны, работа у него такая». Ник Лайнс действительно был во многих отношениях человеком удивительным.

Разговор их происходил под музыку CD-плеера. «Что-то в стиле готики и барокко, — подумал Фил, — но при этом мелодичное». Точнее определить он не смог.

— Кстати, что это мы сейчас слушаем? — спросил он.

— «Триффидс», — сказал Ник, толкнув ему через стол пластиковую коробку от диска. Ему явно было приятно, что Фил спросил об этом, хотя он и старался не подавать вида. — «Тропическая лихорадка». Великолепный альбом.

— Это точно, — сказал Фил, вслушиваясь в странноватый текст о заштопанных глазах и пришитых губах. Больше он уже ничего не спрашивал. — Так какие результаты?

Ник открыл желтую папку и, откинувшись на спинку кресла, сложил перед собой руки домиком. Он был похож на главного злодея из фильма о Бонде, который приготовился изложить собственный план покорения мира.

— Разрезы на обеих жертвах сделаны одним и тем же лезвием, — сказал он, заметно растягивая слова, словно потрясение от увиденного уже сменилось апатией. — Длиной примерно восемнадцать сантиметров, гладкое, очень острое. Возможно, охотничий нож или что-то в этом роде. Судя по размерам и форме разрезов, лезвие довольно тяжелое.

— А мог этот нож использоваться в двух предыдущих убийствах? — спросил Фил.

— Думаю, да, — кивнув, ответил Ник. — Конечно, я провел только предварительное повторное рассмотрение двух других случаев на этом этапе, но считаю, что это вполне можно допустить.