Через два часа, в течение которых ей пришлось смотреть комедии и конкурсы пения под караоке, ее нервы успокоились, все снова начало казаться нормальным, а прежняя тревога представлялась теперь смехотворной гиперреакцией. Пора было ложиться спать, Меган и Джеймс пожелали своим родителям спокойной ночи и направились наверх, в свои спальни. В кои-то веки она радовалась тому, что ее брат рядом, и хотя, поднимаясь по лестнице, они не говорили друг с другом, Меган испытывала облегчение от его близости и даже пожелала ему спокойной ночи перед тем, как пройти в свою спальню и закрыть за собой дверь.

Частенько Меган ложилась спать позже, чем ей полагалось – в этом и состояло преимущество того, что в доме было два этажа, а спальня ее родителей находилась на первом. Нередко вместо того, чтобы лечь сразу, она читала, слушала музыку или даже переписывалась со своими подругами, если они тоже еще не спали. Но сегодня Меган устала. Было только десять часов, но она чувствовала себя так, словно уже наступила полночь. Так что она надела пижаму, прошла по коридору в ванную, умылась, почистила зубы, а затем вернулась в спальню и легла в постель. Обычно Меган предпочитала спать с выключенным светом, но на сей раз оставила свою настольную лампу включенной. Она услышала, как Джеймс идет по коридору в ванную, хотя ему уже полагалось спать. При обычных обстоятельствах она заорала бы на него, чтобы он немедленно отправлялся в кровать, и пригрозила бы, что пожалуется родителям, однако сейчас только порадовалась звуку его шагов, закрыла глаза и через несколько минут уснула.

Меган проснулась в темноте.

Ее разбудил тихий короткий звук электронного гудка, хотя теперь она уже ничего не слышала. Настольная лампа почему-то не горела, и Меган предпочла верить, что в ее комнату заходил кто-то из родителей, чтобы проверить, все ли с ней в порядке, и выключил свет. Это была успокаивающая мысль.

Раздался еще один короткий гудок, и Меган перевернулась на бок. Перед тем как лечь спать, она выключила свой айфон – как делала это всегда, – но сейчас на прикроватной тумбочке видела разрезающий темноту свет от экрана. Меган приподнялась на локте и посмотрела на него, чтобы понять, в чем дело.

И увидела сообщение: белые буквы на синем фоне. Сонными глазами прочла его, и сердце ее гулко и часто забилось.

(Изображение улыбающегося смайлика), – гласило оно: I С U!

Глава 6

Он никогда не рассказывал ей этот Сон.

Джулиан осторожно отогнул одеяло и, бесшумно встав с постели, босиком пошлепал в ванную. Закрыв за собой дверь, он включил свет и посмотрел на себя в зеркало. Он выглядел именно так, как и чувствовал себя сейчас – как выжатый лимон, и, сняв с вешалки для полотенец все еще сырую салфетку из махровой ткани, протер ею лицо, чтобы убрать пот. Его сердце колотилось как бешеное, но Джулиан был рад, что на сей раз его страх пересилил скорбь. Ибо скорбь, которую порождал в его душе этот Сон, была почти невыносима, это было бездонное отчаяние, которое сводило на нет все хорошее, что было у него в жизни, уничтожало радость, которую дарили ему его жена и дети, и возвращало его обратно в тот черный-черный день.

Страх тоже был ужасен, но все же он был намного-намного лучше.

Джулиан испытывал сейчас этот страх, эмоциональное эхо Сна, длящееся еще дольше, чем кошмарные образы, которые все еще роились в его голове. Это был ужас, паника, ощущение собственного бессилия и сознание невозможности что-либо изменить – все это было слито в одно безраздельно владеющее им чувство, которое никак не желало его отпускать. Именно это он и чувствовал тогда, в тот далекий день, и хотя Джулиан никогда не забывал того, что произошло, и все это никогда полностью не покидало его мыслей, Сон неизменно снова делал все невообразимо ясным и заставлял его переживать случившееся заново, будто в первый раз.