Можно строить иные генеалогии культуры, и данная концепция с ними не полемизирует, но исходя из других оснований: например, Фрейд говорит о несовместимости нечистоплотности с культурой. Теогонические концепции происхождения культуры также отводили существенную роль чистоте и белизне в генезисе культуры. Если выше идет эскалация самоочищения, то есть от все более грязного мы возвышаемся к все более чистому, то там наоборот: некое изначально более чистое, падая, деградируя и загрязняясь, создает весь видимый мир. В любом случае создается некая напряженность между полюсами: на одном находится максимально чистое и упорядоченное, на другом — наиболее смешанное и грязное.

Это отступление сделано специально, чтобы продемонстрировать: проблема чистоты и немытости — не какой-то частный вопрос о культуре и цивилизованности того или иного народа. Этот вопрос завязан на всю западную антропологию, которой не одно тысячелетие! И просто так, с помощью глупых политкорректных формулировок, проблему расизма, например, не решить. Придется пересматривать всю западную гуманитарную науку, что уже и делают постмодернисты. Но сейчас не об этом…

Действительно ли Россия выглядит такой уж немытой в сравнении с более чистыми и светлыми соседями и особенно европейцами?

Первое упоминание о славянах, которое дают западные историки, отмечает как важную особенность именно славянских племен то, что они «льют воду»: то есть моются в проточной воде, тогда как остальные народы Европы мылись в кадушках, тазах, ваннах. Поразительно, но славянина по происхождению даже сейчас, спустя полторы тысячи лет, можно узнать по этой привычке. Недавно пришлось наблюдать за семьей русской эмигрантки, вышедшей за канадца. Их сын, который даже не говорит по-русски, моет руки под открытым краном как мама, тогда как папа затыкает раковину пробкой и плещется в собственной же грязной пене.

Мытье под струей русским кажется настолько естественным, что мы всерьез не подозреваем, что были чуть ли не единственным (во всяком случае, одним из немногих) народом в мире, который поступал именно так. Советские люди в 1960-х годах, когда на экранах появились первые буржуазные фильмы, были в шоке, увидев, как красивая французская актриса вставала из ванны и надевала халат, не смыв с себя пену. Фу!

Но поистине животный ужас русские массово испытали, когда стали выезжать за границу в 1990-х, ходить в гости и наблюдать, как хозяева после обеда затыкают раковину пробкой, кладут в нее грязную посуду, наливают жидкое мыло, а потом из этой раковины, кишащей помоями и нечистотами, просто вытаскивают тарелки и, не ополоснув под струей воды (!!!), ставят на сушилку! У некоторых возникал рвотный рефлекс, ведь сразу представлялось, что все ранее съеденное лежало на такой же грязной (!!!) тарелке. Когда об этом рассказывали знакомым в России, люди просто отказывались верить. Считали, что это какой-то особый случай нечистоплотности отдельной европейской семьи.

Обычай «лить воду» отличал раньше в Европе именно славян, был закреплен именно за ними в качестве отличительного признака, который явно имел религиозный древний смысл. Кстати, самоидентификация славян также напоминает о связи с самоочищением. Выше было сказано, что язык, слово есть высшая форма человеческого самоочищения. Самоназвание «славяне» происходит от «слава» и «слово. То есть это означает народ, обладающий словом, языком — тот, кто умеет говорить. Тогда как отличные от славян люди есть «немцы» — немые, не понимающие.

Есть обоснованное предположение, что славян как единую группу своими нашествиями разбудили к истории именно готы. С тех пор название «немцев» закреплено преимущественно за германцами, хотя раньше, наверное, имело более широкий смысл. Славяне исключали, выделяли себя как тех, кто обладает словом. Кстати, русское слово «чистый» происходит от «цедтый», от глагола «цедить», чистый — процеженный, отфильтрованный.