Гвардия была прекрасным местом для увеселений и великолепным трамплином для придворной карьеры. Она предоставляла все удобства для удачной женитьбы и позволяла выйти в отставку с довольно высоким чином (при переводе в армию гвардейские чины повышались на две ступени). Наконец, гвардия служила школой для армейских офицеров — причем весьма плохой, поскольку гвардейцы не воевали с петровских времен. Впрочем, и русская полевая армия из 50 пехотных и 32 кавалерийских полков, не говоря о 49 с лишним пехотных и 7 драгунских полках сонной гарнизонной службы, наслаждалась милой императрице «возлюбленной тишиной» целых 17 лет.

Любовь Суворова к службе и нелюбовь к придворным увеселениям не способствовали его карьере. Номинально командовавший Семеновским полком (ибо посещал службу редко) генерал-аншеф С.Ф. Апраксин выдвинулся благодаря дружбе с правившими при Елизавете Петровне канцлером А.П. Бестужевым-Рюминым и братьями Шуваловыми. Чины и высокие награды жаловались даже малолетним детям лиц, заработавших хорошие связи «на паркете». А уж ловкость в обращении с дамами награждалась сверх меры!

Перед глазами Суворова был пример простого украинского казака Алексея Григорьевича Разумовского, заслужившего в спальне императрицы чин генерал-фельдмаршала, и его брата Кирилла, ровесника нашего капрала, ставшего в 20 лет подполковником гвардии (1748), а вскоре и гетманом Малороссии (1751). Он видел, как достигли высших военных чинов никогда не воевавший Н.Ю. Трубецкой и называвший себя «фельдмаршалом мира» А.Б. Бутурлин. Вероятно, Суворов понимал, что своим поведением лишает себя возможностей сделать быструю военную карьеру. И все же упорно учился воинскому делу и терпеливо ждал, когда его труд понадобится Отечеству.

В чине капрала, подпрапорщика, затем сержанта Семеновского полка Александр исправно нес караульную службу, сопровождал императрицу в Петербурге и Москве, побывал дипломатическим курьером в Дрездене и Вене, укрепляясь во мнении, что «дисциплина — мать победы». Довольно долго он был ординарцем майора Н.Ф. Соковнина. Шесть с половиной лет, проведенных в нижних чинах, полководец впоследствии оценил словами: «Научись повиноваться, прежде чем будешь повелевать другими». Но как военная школа гвардия дала ему очень мало. «Я сам, с той поры как в армии, долго нес честную службу (в гвардии), но все равно… ничего не стоил», — признал много позже сам Суворов (П 181).

Лишь на 24-м году жизни получил он долгожданный офицерский чин поручика с назначением в Ингерманландский пехотный полк. Похоже, однако, что это была отставка, вернее — обычное для гвардейцев преддверие ее. Действительно, Александр был выпущен поручиком в полевую армию 25 апреля 1754 г., 10 мая получил назначение в полк, а уже 14 мая взял в Военной коллегии, где служил отец, отпуск домой на один год. За этим обыкновенно следовали увольнение дворянина со службы и мирная жизнь в помещичьей усадьбе или городском доме. Для Суворова это было закономерным крушением мечты. Он получал повышения быстрее многих сверстников, по 10 и 15 лет остававшихся гвардии рядовыми, но, в общем-то, огромными стараниями к 26 годам ничего значительного не выслужил.

Мог ли отец способствовать ускорению его карьерного роста? — Разве что отчасти. Больших денег и влияния у Василия Ивановича не было, а карьера слишком честного по тем временам прокурора хромала. В 1751 г. Суворов в качестве прокурора Сената пытался унять незаконные действия чиновников сенатского аппарата. В 1753 г. Сенат представил его на должность обер-прокурора Святейшего синода, но утверждения в этой должности Василий Иванович не получил. Вместо этого он был пожалован в бригадиры, а к концу 1753 г. получил чин генерал-майора и должность члена Военной коллегии: ведомства, занимавшегося вопросами обеспечения армии. Легко заметить, что вскоре сын его получил долгожданный офицерский чин, назначение в Ингерманландский полк и, наконец, отпуск домой.