Суворов. Здравствуй, красавица! Это дочь твоя, смотритель?

Смотритель. Да, служба. А что? Какова?

Суворов. Настоящая Марфида прекрасная.

Смотритель. Вот такова же была покойница — мать её. Теперь ступай, Маша.

Маша кланяется и уходит.

Принимайся-ка за ложку.

Суворов (ест). Чудесные щи! Персидский суп!.. Итальянская похлёбка!.. Турецкий соус! Французские макароны!

Смотритель. А всё-таки русские щи. Ну-ка, и я, благослови Господи! Слушай! Ложку ко рту! Скорым шагом — марш, марш!.. Какова команда? А? Хоть бы сейчас в капитаны. А как хотелось бы мне получить офицерство!

Суворов. Генеральство, скажи. Худой тот солдат, который не надеется быть генералом.

Смотритель. Да, скоро сказка сказывается. Генеральство-то получить — не блин спечь. А что, служба, бывал ты в сражениях?

Суворов. Да, был в двух-трёх.

Смотритель. Ну, так я это дело знаю получше тебя. Я был в 7 сражениях, да в каких ещё! Да вот, например, Кагульская баталия. Уж ты, Господи! Как земля только устояла! Вспомнишь, так дрожь берёт.

Суворов. Да, говорят, что Кагул чуть было вас не надул: вы было на попятный двор…

Смотритель (бросает ложку). Тебе хорошо толковать об этом за щами, а побудь-ка на нашем месте, так, не бойся, запел бы другим голосом. Нас было только семнадцать тысяч, а пушек едва ли не двести: так изволь тут отбиваться. Пушки вот так и дуют: «Пух-пух», словно гороху объелись. А ядра-то, ядра-то! Как налетит, как как хватит по линии, так в пять переворотов запрыгаешь. Да мы всё-таки отбоярились.

Суворов. С изъянцем?

Смотритель. Уж, разумеется, с изъянцем. Ведь турки не так глупы, как думаешь. Не станут подставлять даром лба, а то же пошлют пирог с начинкой, вот и подавишься. Да всё-таки пуля не чета штыку, хоть она и мелким бесом рассыпается. Как хватит, дружок, под седьмое ребро, так и поминай, как звали! Ну-ка, за здоровье Штыка Штыковича.

Суворов. Изволь. За кого другого, а уж за штык как не выпить?

Чокаются.

Смотритель (заглядывая в миску). Эхе-хе! В миске-то уж пусто! Молодец! Проворно же ты работаешь. А мне с лясами-то, видно, придётся края облизывать. Благо хоть пирог в запасе. (Располагает пирог на середине стола).

Суворов. А как вашу деревню зовут?

Смотритель. Смолянской. А что?

Суворов. И церковь есть?

Смотритель. Да, и какая ж ещё!

Суворов. А капусты много?

Смотритель. Да разве я капустный смотритель? В уме ли ты?

Суворов. Славный пирог! Не ты ли его испёк?

Смотритель. Эй, служба! Со мной не шути. Я не посмотрю, что ты загонщик графский, я и сам служу царю-государю.

Суворов (выходит из-за стола). Благодарю, смотритель! Славный обед! Твоё здоровье. (Пьёт).

Смотритель. Люблю молодца за обычай! Ну, и твоё здоровье. (Пьёт и выходит из-за стола). Маша! Убери со стола!

Входит Маша, убирает посуду и уходит.

Да ты, брат, ровно спать собираешься?

Суворов (ложится на лавку). Отдохну немножко.

Смотритель. Славный же ты загонщик! Вот как я, бывало, послан был от моего генерала, так об отдыхе не смел и подумать: скачешь, сломя голову, только зубы стучат. Балует вас батюшка Александр Васильевич, дай ему, Господь, здоровья!

Суворов. А что, смотритель, не скажешь ли ты теперь сказки?

Смотритель. Ох! Ты, забавник! Да скорее на животе рожь измолотишь, чем от меня сказку услышишь. Не таковский, брат. (Ложится на другую лавку). Вот ты не скажешь ли? Ведь у вас в лагере то и дело, что сказки… Ну-ка, служба, потешь старика, махни богатырскую!

Суворов. Отчего не потешить!.. Слушай же: в некотором царстве, в некотором государстве…

Смотритель. Постой! Говори порядком: о ком речь идёт?

Суворов. Об Еруслане Лазаревиче.

Смотритель. Слыхал, брат.