Однако чуть позже Райт расслышал несколько слов, вернее указаний, и искренне поблагодарил изобретательную судьбу, так вовремя забросившую его сюда.

– …обошлось в три золотых, – шептал старческий голос, – он обожает рулетики с ветчиной. Но на всякий случай подсыпьте и в мальзийский салат, лишним не будет.

Что-то прошуршало, послышался приглушённый звон монет, затем каблучки торопливо застучали в сторону лестницы, а шаркающие шаги удалились в противоположном направлении. Эртрайт ещё с минуту подождал для верности, затем выскользнул из-за шторы и направился вслед за девицей, ступая бесшумно, как на охоте. Когда дело касалось жизни или здоровья его старшего брата, Райт вмиг становился собранным и серьёзным.

Махом взлетел по лестнице, проскочил мимо диванчика и, заслышав голоса поднимающихся навстречу людей, степенно, с достоинством, зашагал вниз по второй лестнице.

– Ваша светлость… – завидев Райта, облегчённо выдохнул градоначальник, поднимавшийся навстречу с подсвечником в руке, и лжегерцог невольно отметил, что хозяин почему-то бледен и напуган, – с вами все в порядке… Уф, слава богам!

– В чём дело?! – не выдавая своей встревоженности, надменно спросил Райт. – А моего секретаря вы не видели?

– Да он уже внизу, и лекарь ваш тоже там. – Для непосвящённых Гизелиус был просто личным врачевателем герцога. – А вот вас мы потеряли… лакей, бестолковая душа, прибежал, напугал…

Он возмущённо оглянулся на плетущегося следом слугу, и тот, как по волшебству, исчез из виду.

– Я тут на диванчике немного посидел… уютное местечко, – неуклюже соврал Эртрайт, не найдя никакого более приемлемого объяснения своему отсутствию, но градоначальник неожиданно поверил.

– Да-да, я давно говорю Жаннет, нужно там ещё один светильник повесить, а она спорит… женщины такие упрямые…

Тут он, наконец, сообразил, что от испуга и волнения говорит какую-то чепуху, да и вообще держит высокого гостя на лестнице, и с извинениями побежал вниз, старательно держа подсвечник повыше, чтобы освещать Райту путь.

Дорданд и Гизелиус уже несколько минут околачивались возле дверей столовой вместе с остальными домочадцами градоначальника, старательно делавшими вид, будто не замечают герцогских «слуг». И совершенно справедливо негодовали на неизвестно где застрявшего Райта, хотя вовсе не страдали от недостатка внимания и почестей, наоборот, несказанно наслаждались возможностью понаблюдать за подданными в естественной обстановке.

Особенно радовался герцог, никогда в жизни так близко не видевший ту сторону жизни подданных, которую обычно от него старательно прятали. Например, лакея с подозрительно серой тряпкой, торопливо вытиравшего с натёртого паркета капли лимонного соуса, пролившиеся с огромного блюда, на котором возлежала заливная рыбина. Двое поварят еле протащили это произведение поварского искусства мимо собравшихся гостей. Никогда не приходилось герцогу следить и за торопливой вознёй стайки молоденьких девиц, украдкой что-то поправлявших в причёсках и туалетах друг друга. И при этом сердито препирающихся звонкими шёпотками, разносившимися по всему залу.

И потому Дорд не сразу рассмотрел, что Райт выглядит вовсе не так, как обычно. То есть не улыбается искромётно и не смотрит на всех со счастливым выражением шаловливого щенка, а очень правдоподобно изображает его самого, холодно поглядывая на всех с еле заметной подозрительностью.

Герцог вполне мог бы похвалить кузена за отличную актёрскую игру, если бы не так хорошо его изучил. И едва заметив происшедшие в поведении друга изменения, сразу сообразил – Райт нисколько не играет и встревожен не на шутку. А заметив на плечах безукоризненно чистого камзола лжегерцога следы пыли и даже паутинку, Дорд немедленно сделал вывод, что кузен куда-то случайно вляпался.