Это уже давно стало его второй натурой.

Двери салуна захлопнулись за его спиной, и режиссер крикнул: «Снято!» Джонни теперь уже с улыбкой вышел на улицу, уверенный, что переснимать не придется. Улыба стала шире, когда он увидел Рика Донато, спрятавшегося на спинами членов съемочной группы.

Как здорово, что друг нашел время приехать!

Джонни пригласил его приехать на съемки, когда Рик, ставший всемирно известным фотографом, позвонил и сообщил, что будет в Лос-Анджелесе по своим делам. Жаль, что Лара и дети не приехали с ним. Жена Рика была прекрасной женщиной, а дети… У Джонни таяло сердце каждый раз, когда он видел их. Маленькому Патрику, которому на Рождество исполнилось три года, наверняка понравилось бы кататься на операторском кране.

— Рад тебя видеть, Рик! — радостно поприветствовал он друга. — Познакомить тебя с ребятами?

— Нет.

Быстрый и резкий ответ насторожил Джонни.

Он внимательно посмотрел на друга и отметил, что тот плохо выглядит. Вернее, выглядит опечаленным, потрясенным, как будто изнутри его гложет какая-то душевная боль. Обычно сверкающие темные глаза были тусклыми и пустыми.

— Мы можем пойти в твой трейлер, Джонни?

Или куда-нибудь, где бы могли поговорить с глазу на глаз?

— Конечно.

Джонни махнул рукой, указывая дорогу, и они пошли бок о бок, но не касаясь друг друга. В другое время Джонни обнял бы друга за плечи, выражая свою радость от встречи, но только не теперь, когда Рик выглядел таким далеким и замкнутым.

Желудок Джонни начал спазматически сжиматься, как бывало всегда, когда он интуитивно чувствовал беду.

Он не смог дождаться, пока они дойдут до трейлера.

— В чем дело, Рик? Говори! — потребовал он.

— Мне позвонил Митч, — ровным голосом произнес он, — а ему позвонила Меган.

— Меган Магуайр?

Перед его мысленным взором немедленно возник образ младшей дочери Патрика Магуайра грива рыжих кудрей, веснушчатое лицо, серые глаза цвета предгрозового неба, которые всегда предостерегающе вспыхивали, стоило Джонни предложить ей помощь в любой работе на ферме, как будто своим предложением он оскорблял ее, давая понять, что она не годится для этой работы и не способна управлять Гундамуррой так же хорошо, как и ее отец.

Гундамурра была ее жизнью, и иной она для себя не видела. Но Джонни никогда не критиковал ее за это — наоборот, он восхищался тем, как она справляется с работой, которая по плечу далеко не всякому мужчине. Он никак не мог понять, почему она избегает его, когда он приезжает в Гундамурру, почему каждый раз отказывается покататься вместе верхом, почему в отличие от отца раз от раза становится все негостеприимнее. А стоило им оказаться вместе, она обязательно начинала насмехаться над его популярностью.

А ведь будучи маленькой, она очень любила слушать, как он играет на гитаре и поет, повторяя за ним все слова его песен. Когда же она превратилась в такую далекую и неприступную женщину? Но, черт побери, даже ее неприязнь и отчуждение не удержат его от поездок в Гундамурру.

Патрик для него как отец… Единственный отец, которого он знал…

— Патрик… — Джонни как будто ударили под дых. — Что-то с Патриком?

Рик со свистом выдохнул через стиснутые зубы.

— Он умер, Джонни.

Джонни показалось, что у него остановилось сердце, а ноги перестали повиноваться. Он потряс головой, отказываясь поверить в услышанное. В груди родился мучительный стон:

— Нет… нет…

— Два дня назад, ночью, — произнес Рик тоном, не оставляющим надежды на то, что это ужасная ошибка.