Уэйд вопросительно посмотрел на отца.

— Тебе уже тридцать, — пояснил Фрэнк. — Самое время для женитьбы.

— Я не против, — обреченно сказал Уэйд. — Вот только на ком?

Бетти Вельмонт вскинула голову и торжествующе улыбнулась. Так, кажется, она припасла несколько кандидатур на сегодня, догадался Уэйд. Прекрасный подарок в день рождения.

— Как насчет Марджори Бленкинсон?

— Мама, ей всего шестнадцать! — изумился Уэйд. — Не надо сватать мне младенцев!

— А Джилли Уитней?

— Да, очень милая девочка, — сдержанно заметил Фрэнк.

Уэйд усмехнулся. Уитнеи занимались углем, и Фрэнк Вельмонт давно мечтал о слиянии своей компании с предприятиями Кирка Уитнея.

— Она вся в веснушках, — критически сказал Уэйд. — И слишком высока.

Миссис Вельмонт сокрушенно вздохнула. Да, Джилли не особенно красива, но она милая и добрая девушка…

— А как насчет ее кузины Роберты? — подал голос Стивен Вельмонт. — Уж ее уродиной не назовешь. Ты ведь даже ухаживал за ней одно время.

Он был совершенно прав. Роберта Мелчет отличалась редкостной красотой и в этом году блистала на всех вечеринках. Правда, ее родители владели только захудалой сетью закусочных и в большой свет Роберта получила доступ исключительно благодаря своей кузине Джилли Уитней, но Бетти Вельмонт мудро рассудила, что за богатством гнаться не стоит. Красота уже сама по себе целое состояние, и рядом с Уэйдом Роберта смотрелась бы великолепно.

— Она глупа как пробка, — поморщился Уэйд. — Двух слов связать не может.

— Что ж, для женщины это достоинство, засмеялся Фрэнк Вельмонт, но один суровый взгляд его маленькой женушки быстро привел его в чувство.

— Да, Роберта не блещет умом, — согласилась миссис Вельмонт. — Мы подберем Уэйду кого-нибудь получше.

— Кажется, у Чарльза Уинфри есть дочь, — подал голос Фрэнк. — Саманта или что-то в этом роде…

— Ни за что! — Миссис Вельмонт энергично стукнула рукой по столу. — Эта Саманта…

Тут Бетти презрительно скривилась, изменив привычке выражать свои мысли громко и отчетливо. Уэйд усмехнулся. Саманта Уинфри вела свободный образ жизни и, не скрываясь, меняла любовников как перчатки. Для Бетти Вельмонт это было самым страшным прегрешением. Девушка может быть бедна, глупа или некрасива — к каждому из этих недостатков легко привыкаешь и перестаешь их замечать. Но девушка обязана быть добродетельной, иначе она не годится в жены ни одному молодому человеку из приличной семьи, и уж тем более ее Уэйду!

— Бетти, дорогая, ты чересчур строга к бедняжке, — язвительно проговорил Стивен Вельмонт. — Мы же не в семнадцатом веке живем, а в двадцатом…

— И что? — свирепо осведомилась миссис Вельмонт.

— А то, что девственницу сейчас днем с огнем не сыщешь, и, если ты не снизишь планку, придется нашему мальчику ходить в холостяках до конца своих дней! — Стивен запрокинул голову и зашелся в хохоте, от чего его морщинистые щеки покраснели как помидор.

Лицо миссис Вельмонт тоже приобрело багровый оттенок. Как все рыжие она очень быстро краснела, и у нее почти всегда это свидетельствовало о крайней степени возмущения.

— Что вы себе позволяете, Стивен! — закричала она так громко, что младший поваренок Кристофер уронил апельсин, который он чистил для десерта в подвальном этаже особняка. — Саманта Уинфри — исключение из правил, и нельзя по ней судить об остальных! Конечно, обычные девушки ведут себя скверно, но дочери почтенных семейств знают, что ожидается от благовоспитанной девушки!

Бетти бушевала, а Фрэнк, Стивен и Уэйд благоразумно молчали.