— Валя… Галя… Н-нет, не помню. — Олеся виновато посмотрела на меня.

— А как она выглядела, помнишь?

— Да, конечно. Полненькая такая, с короткой стрижкой, почти под мальчика. У нее волосы так интересно покрашены… Снизу будто бы темные, а сверху — светлые.

— А куда они твои деньги положили? — Дуська наконец справилась с эмоциями и задала разумный, на мой взгляд, вопрос.

— В шкафчик. В комнате стоял, рядом с ксероксом. Наташа туда же и ксерокопию моего паспорта убрала, когда я в первый раз к ним приходила.

К сожалению, больше ничего существенного Олеся нам сообщить не могла. Когда мы неторопливо шагали по тротуару, Дуська все время бросала на меня недоуменные взгляды. Потом наконец спросила:

— Жень, ты чего это такая молчаливая? Ведь как мы ушли от этой Олеси, ты еще ни слова не сказала! Ты нормально себя чувствуешь?

— Дусь, понимаешь, что получается… Во-первых, обе описанные женщины убиты — и Наташа, и эта Гадя-Валя. Во-вторых, никаких денег в шкафу не было! Ты улавливаешь? Ксерокопии имелись и еще какие-то бумаги, а денег — ку-ку! Но ведь, судя по всему, сумма там должна была лежать приличная!

— Ну и что? — Дуська из стажера опять превратилась в обыкновенную, туго соображающую девушку.

— А то! — Я подняла вверх указательный палец. — Это, Евдокия, значит, что мы можем выдвинуть аж целых три версии убийства!

— Да ну? Так много?! А какие?

Я снисходительно посмотрела на старшую сестру. Эх, к ее бы формам да мои мозги! Вовка давно бы уже перестал путаться под ногами!

— Первая версия — деньги! Кто-то знал, что в этом шкафчике хранятся доллары. Пришел, чтобы по-тихому их изъять, а тут народ… Ну, он их и убрал.

— Вот ирод, весь потолок изгадил! — воскликнула Евдокия.

— Не перебивай! — сказала я. — Теперь вторая версия. Наташа. В тот день, когда Олеся сдавала деньги, она подала заявление в загс. Мы можем выяснить, что это за Наташа и кто ее жених.

— Как? — Дуська округлила глаза.

— У меня в загсе одноклассница работает. А много ли в нашем городе женщин, которые собираются замуж в Испанию? То-то…

— А как это связано с убийством?

— Зависть, Дуся, это первое, а второе — ревность! Представь себе, что у Наташи был страстный поклонник. Узнав, что она решила выйти замуж за темпераментного мачо, он дико взревновал и решил: раз уж мне не достается, так пускай не достанется никому! Пришел и убил.

— Ой, страсти-то какие! — поежилась Дуська. — Тебе, Жень, надо любовные романы писать! Прямо Шекспир!

— Сейчас речь не об этом! — заявила я. Хотя, не скрою, мне было приятно. — Версия третья: Галя-Валя…

— А она здесь при чем?

— А ты подумай, — прищурилась я. — У нее нелады в семейной жизни и…

— И она всех убила! — просияла Дуся. — Из зависти и ревности!

Я с сочувствием посмотрела на сестру.

— Да, Дусь, Пери Мейсона из тебя не получится. — Немного помолчав, я с усмешкой добавила: — Ты права, дорогая. Сначала эта леди убила всех присутствовавших, а потом ее загрызла беспощадная совесть, и она несколько раз ткнула себя ножичком, да так, что лезвие сломалось!

Евдокия почесала в затылке.

— Да, Жень, нескладно получается.

— Это у тебя нескладно, а у меня все путем! — воскликнула я.

— Как так? Ты же сама говорила…

— Ой, Дусь, ты давно ела? — Я со вздохом опустилась на ближайшую скамейку.