– О не очень малолетних правонарушителях? – уточнил Дин.

– Вот именно. Если взять каждый случай по отдельности, вроде бы обычное мелкое хулиганство. Но я никак не могу понять, почему все это совершают такие люди.

– Банкиры, юристы, бухгалтеры… – проговорил Дин.

– Вот именно! – подхватил Грубер. – Я в полиции уже довольно давно и закономерности вижу сразу. Существуют определенные категории преступников, типовые ситуации… Большая часть задержанных раньше ничего противозаконного не совершала. И помимо вандализма, есть случаи странного поведения…

– Например? – поинтересовался Сэм.

– Утром один пешеход ударил другого за то, что тот с ним поздоровался.

– До или после того, как выпил кофе? – спросил Дин.

Грубер неодобрительно покосился на него и продолжил:

– А еще девушка без явных признаков депрессии или психических заболеваний попыталась совершить самоубийство по пути на работу.

– Чему тут удивляться? – мрачно заметил Сэм.

– Она перелезла через ограду эстакады и спрыгнула на дорогу.

– Выжила?

Грубер кивнул.

– Сломала ноги, руку и несколько ребер. Собираюсь поговорить с ней, когда она придет в себя. Это ведь странно?

– Вообще-то, да.

– Но я сомневаюсь, что вытяну из нее что-нибудь, – добавил Грубер.

– Из-за потери памяти? – спросил Сэм, жуя картошку.

– Да! Сначала я думал, что это отговорки – «Не знаю, что случилось», «Понятия не имею, почему я так поступил», «Ничего подобного в жизни не делал, не знаю, что на меня нашло». Но так говорят буквально все! Никто ничего не помнит…

– Ты сомневаешься, что это правда? – Дин с грустью констатировал, что чизбургер съеден и осталось только немного картошки. Наверное, стоит поинтересоваться, хорошие ли здесь пироги. – Думаешь, врут?

– Не врут, – сказал Грубер. – Скорее недоговаривают.

– Что именно? – спросил Сэм.

– Я же коп. Если вижу, что человек ведет себя странно, сразу подозреваю, что дело в наркотиках. Как знать – может, все они подсели на новую синтетическую дурь, от которой моментально слетаешь с катушек, а вместо галлюцинаций наступает временная потеря памяти.

– Звучит правдоподобно, – заметил Сэм.

Заскучав от перспективы подчищать грязь за УБН – тем более что заниматься этим он не собирался, – Дин подозвал Мэри. Если уж придется бросить дело, вернуться в бункер и ждать звонка от британцев, не помешает закончить визит в Мойер куском пирога.

– Но с этой теорией тоже не все гладко, – признался Грубер. – Если бы новый наркотик был настолько распространен в городе, я бы о нем уже знал.

– А ты ничего не слышал?

– Ни слова, – сказал Грубер. – Так что я просто хватаюсь за соломинку.

Внезапно Дину в голову пришла идея.

– А эти вандалы и хулиганы… все были жертвами блэкаута?

– Ну да, они все местные.

Мэри подошла к столику. Дин решил обойтись без экспериментов и заказал кусок обычного яблочного пирога. Мэри пообещала, что вернется буквально через секунду, а Дин сказал, что ловит ее на слове.

Сэм обратился к Груберу:

– Полагаю, агент Тенч хотел узнать, бодрствовали ли они в то время, когда все потеряли сознание.

Грубер задумался. Дин представил, как он мысленно листает в голове список правонарушителей и сравнивает со списком пострадавших во время блэкаута.