С юго-востока продолжали доноситься пушечная пальба, разрывы снарядов и гранат, винтовочная и автоматная трескотня, перемежаемые дробными и гулкими раскатами пулеметов. Легион продолжал вести бой. В Григории шевельнулось было сомнение относительно правильности принятого им решения. Но он все же упрямо повел свой взвод на северо-запад, намереваясь заложить большую петлю и выйти с неожиданного направления.

Конечно, придется пробежать на максимальной скорости далеко не пару километров. Но тут у него имелся кое-какой козырь. Русским химикам удалось разработать новый стимулятор. Препарат получился не таким забористым, как тот, что им приходилось пользовать в Австрии. Продолжительность действия и эффективность были существенно ниже. Срок действия короче, прием чаще. Зато и откат куда мягче.

Правда, в отличие от отравы контрразведчиков, на эту химию очень даже можно было подсесть, потому что человека она сжирала не так быстро. Одно хорошо: если принимать препарат беспрерывно не больше трех суток, после окончания его действия начинает сильно клонить в сон. Ломки как таковой нет. Ощущение сродни тому, когда бросаешь курить. Однако если расстараться на больший срок, тогда можно заполучить и зависимость, и ломку по типу героиновой.

Так что коварная штука. Очень коварная. Но Григорию сейчас нужна была мобильность. Самая максимальная, на какую он только мог рассчитывать. А подвижность «Гренадера» и выносливость пилота связаны между собой покрепче канатов.

Северо-западного направления придерживались, пока не выбрались из леса. Потом начали забирать к северу, укрывшись в неглубоком овраге. Вообще-то рискованно, хотя бы потому что местность им знакома лишь по картам. Да и те, как выяснилось, не отличались детальной точностью. Пришлось придерживаться простого правила – использовать укрытие максимально долго, пока направление хоть как-то совпадает с нужным. Конечно, получались эдакие зигзаги, но лучше так, чем маневрировать на глазах у противника. Тем более способного встретить орудийным огнем.

Выбравшись из русла очередного ручья, нарвались на полевой лазарет, чем вызвали переполох и панику. Однако среди раненых нашлись и те, что взялись за оружие, чтобы дать решительный отпор. А вот бойцы из госпитальной обслуги бежали прочь – куда там зайцам.

Обстрел Григорий решил проигнорировать, подав сигнал «не стрелять». Ну пощелкают пули по броне – и ладно. Все одно навредить не смогут. Это не японская армия, где в каждом отделении по гранатомету. В польской пехоте предусмотрен один миномет калибра сорок шесть миллиметров. Но хотя среди раненых хватало и пехотинцев, гранатометам здесь точно делать нечего. А значит, и вреда «Гренадерам» никто причинить не сможет.

С другой стороны, пришлось поднажать, чтобы весть об их появлении в тылу не разнеслась по округе. И главное, не долетела до артиллерийских и минометных батарей. Именно они-то и были целью Азарова.

Однако опасения его оказались напрасными. Когда его взвод вышел на позиции артиллеристов и минометчиков, те поначалу даже не заметили опасности. Они были заняты очередной артподготовкой, утюжа позиции легионеров у станции. Так что внезапность получилась полной.

Вообще бронеходчикам, как говорится, повезло. Артиллеристы и минометчики устроились довольно компактно, вне поля зрения обороняющихся. Близость станции, до которой было не дальше двух с половиной километров, и равнинная местность вынудили их использовать небольшой пятачок радиусом около двухсот метров.