Когда она уезжала после тех визитов, я стоял в дверях (соседи, конечно, знали: в доме номер три не все по-старому), смотрел, как она садится в старый «рено», который купила, как включает сцепление, как машет на прощанье рукой, — смотрел и думал простую, очевидную вещь: она взрослая женщина, у нее своя жизнь. Но моя ей не безразлична.

Смотрел, пока не исчезали ее задние огни, потом шел в дом. Осенние вечера, сырые и холодные. Дымный воздух. &la