— Волосы как отросли, надо же. И блеска не хватает. — Мастер воодушевлённо улыбнулась мне и заверила: — Сейчас мы всё поправим.

Я наблюдала за её действиями. Она накрыла меня пеньюаром, приготовила ножницы, расчёски, что-то рассказывала о новой серии средств по уходу за волосами, не забывала улыбаться, а я… никак не могла справиться с беспокойством. Хотела даже спросить, но в последний момент решила, что прозвучит мой вопрос весьма глупо.

— А когда вы в последний раз меня, Олимпиаду Викторовну, рады были видеть?

Путано получается. А объяснить я точно не смогу. Поэтому промолчала. Всё ждала, что девушка сама скажет что-то, что меня успокоит, объяснит. Упомянёт Ладу.

Когда я взглянула на себя в зеркало спустя час, поняла, что я стала полной копией сестры.

Теперь у нас даже причёски идентичны. Волосы стали немного короче, причёска выглядела дерзко и игриво, и обещанный блеск появился. И я была бы довольна результатом, если бы не парочка возникших за последний час сомнений. Но мастера поблагодарила, улыбнулась как можно доброжелательнее, правда, от маникюра и посещения косметолога категорически отказалась. Меня не покидало ощущение, будто что-то не так. На меня смотрят не так, со мной говорят не так, делают со мной что-то автоматически, не спрашивая моего мнения или согласия, будто уже знают, как нужно. Вот, например, стрижка. Меня просто взяли и подстригли, как сестру. Поэтому я поторопилась сбежать. Расплатилась банковской картой, подхватила свои пакеты с покупками и салон красоты покинула. На пороге даже захотелось трижды сплюнуть через левое плечо, будто меня сглазить там могли.

Неприятные ощущения.

Вернувшись в Ладкину квартиру, я отнесла пакеты в спальню, потом присела на кровать и сидела пару минут, в тишине, не двигаясь и раздумывая. Сама себя успокаивала, убеждала, что ничего особо странного и не произошло, просто интуиция неожиданно взбунтовалась. И теперь её нужно успокоить. Как-то. Со мной случаются подобные приступы подозрительности, обычно они заканчиваются ничем, проходят сами собой, как только я осознаю, что попросту запугала себя, и беспокоиться на самом деле не о чем. Но для этого необходимо предпринять что-то.

Например, в данной ситуации, позвонить сестре и спросить, как есть.

Но Лада на мой звонок ответить не пожелала. Точнее, номер её оказался заблокирован. Я слушала механический голос, после чего телефон отключила и в досаде кинула его на постель.

Ну, Ладка, совсем свихнулась со своей любовью. Отправилась на тропические острова и, по всей видимости, полностью оторвалась от цивилизации. А я за неё отдувайся!

Но помимо сестры можно было ещё и на себя рассердиться. Зачем мне понадобилось ввязываться в её враньё? Сидела бы сейчас дома, и меня не мучили бы сомнения и подозрения.

А ещё беспокойство. Не люблю, когда я чего-то не могу понять и проанализировать. И бесполезно говорить себе о здоровой доле авантюризма, которая должна быть присуща любому человеку. И когда я засобиралась в Нижний Новгород, следуя призывам сестры, я собой в какой-то мере даже гордилась, откопав глубоко внутри каплю того самого авантюризма. И оказаться в незнакомой квартире, одной, в огромном городе, казалось интригующим, было похоже на приключение, которых в моей жизни никогда не случалось. И вот, как говорится, приехали. Я сижу в тишине чужой квартиры и ругаю себя. А ещё хочу домой.

Я ещё пару раз набирала номер сестры, но тот отзывался не гудком, а сухой информацией о том, что данный телефонный номер больше не обслуживается. Надо думать, что из-за того, что Ладка забралась к чёрту на рога, в желании скрыться от благоверной своего ухажёра. Но беспокойство во мне продолжало требовать действия, и, промучившись до вечера, я решила сходить в ресторан. «Выгулять» своё новое платье. Была, не была. Но если не выйду из дома, снова до предрассветных сумерек буду сидеть на балконе и ломать голову над происходящим.