Парень в майке и шортах, устроившись на бочонке, задумчиво подкручивал ВЭФ, и музыка с обрывками речи, которая сыпалась из динамика, казалась неотъемлемой частью окружающего мира. Взгляд парня был невидяще устремлен на далекую кромку берега, подернутого дремотной синеватой дымкой.

Второй из экипажа, старый рыбак, по известным ориентирам следил за курсом, время от времени подправляя его легким поворотом штурвала. Лицо рыбака, продубленное ветрами и непогодой, было спокойным. Глубокие морщины придавали ему суровость, явно контрастировавшую со смешинками, которые так и прыгали в зорких по-юношески глазах.

— Вот здесь бросим якорь, — сказал старый рыбак. Парус затрепыхался на ветру, словно рыбина, вынутая из воды.

— Это и есть, Леонид Сергеевич, лучшее место для подводной охоты? — откликнулся парень, поднимаясь с бочонка. ВЭФ, щелкнув, смолк…

— Оно самое, — подтвердил старый рыбак. — Давай облачайся. Посмотрим, кто больше промыслит.

— Посмотрим, — улыбнулся парень, не спеша натягивая ласты.

— Только учти, — сказал старый рыбак, щурясь на солнце. — Там, на дне, ты можешь наткнуться на впадину. Огромную впадину древнего происхождения. В ней иногда попадаются электрические скаты. Я сам их встречал.

Парень беспечно махнул рукой.

— Навидался я их, этих скатов, по разным морям. Могу сказать одно: для человека скат — создание безобидное. Слишком слаб его заряд.

— Скаты разные бывают, — покачал головой старый рыбак. — Иной так приложит — только держись.

— Россказни.

— Мое дело предупредить, — многозначительно усмехнулся старый рыбак.

Они надели костюмы для подводной охоты, взяли ружья и, взобравшись на невысокий борт судна, почти одновременно плюхнулись в море. По воде пошли концентрические круги, посудина закачалась.

Пусть это была и не катастрофа, но авария оказалась достаточно серьезной. Она послужила причиной того, что их корабль вынужден был причалить к третьей планете, которая оказалась к ним ближе всех в момент роковой встречи ракеты с метеоритным потоком.

Метеориты настолько изрешетили внешнюю обшивку корабля, что о дальнейшем полете не могло быть и речи.

Корабль, погрузившийся на три четверти, беспокойно покачивался на волнах. Ильпатяне с опаской поглядывали в круглые иллюминаторы на неспокойную, вечно колышущуюся стихию. Щуря веки от ослепительного здешнего светила, они с тоской вспоминали родную далекую Ильпану.

Чтобы заделать пробоины, восстановить корабль, нужен был металл.

— Чтобы выплавить металл, нужно достичь берега, — сказал штурман.

— Я думал об этом, — ответил капитан. — Но корабль наш совершенно утратил способность перемещаться из-за повреждений.

— Замкнутый круг! — заметил помощник капитана. Члены экипажа не без трепета прислушивались к разговору. Все понимали, что в эти мгновения решается их судьба.

— Попытаемся разомкнуть этот круг, — произнес штурман после продолжительной паузы, и остальные приободрились. Штурман слыл неистощимым выдумщиком, и его изобретательность в полете не единожды выводила их из критических ситуаций.

— Призовем на помощь логику, — продолжал штурман. — Чтобы раздобыть руду, необходимо достичь берега. Когда мы пролетали над этими самыми зарослями в северной части планеты, все приборы показывали, что под кораблем — небывалые залежи руд. Чтобы достичь берега, нужно в каком-то направлении пересечь волнистую жидкость. — С этими словами штурман с отвращением ткнул щупальцем в иллюминатор, и все, как по команде, посмотрели на бесконечную морскую гладь.