За светскую беседу отвечал Шейнэр. Вернее, он не подозревал, что на нем лежала важная миссия не дать семейному обеду превратиться в траурные поминки, где все молчали, будто в замке кто-то умер (помимо зомби), и постоянно что-то рассказывал, забывая о еде. Правда, все больше восхвалял красоты замка: оранжерею, библиотеку, злосчастный прудик, который специально приказали расчистить перед нашим приездом.

В порыве вдохновения он предложил сгонять в пещеру в сорока минутах езды от Торстена, где по сей день хранились кости дракона. Я встрепенулась: поглазеть на останки было ужасно интересно! Опасные животные, подчинявшиеся силе темных, исчезли с лица земли еще до рождения нашего прапрадеда, а в единственном музее магических тварей, где демонстрировали скелет дракона, настоящих костей осталось раз-два и обчелся.

– Но придется лезть по сугробам… – неуверенно протянула Катис, а я состроила страшные глаза, чтобы она и не думала отказываться от стоящего развлечения. – Ну… с другой стороны, сейчас же зима. Снег никуда не денешь.

– Любите драконов? – немедленно спросил Ристад, видимо, перехватив мой выразительный взгляд, нацеленный на сестру.

– Как можно любить то, что давно вымерло? – хмыкнула для вида.

– Задай этот вопрос Нестору, – немедленно отозвался Хэллрой. – Вымершее – его конек.

– Почему? – с детской непосредственностью спросила Катис.

– Он некромант, – быстро пробормотал Шейнэр, словно боялся, что после признания мизантроп выдаст какую-нибудь гадость. И оказался прав! Нестор немедленно бросил:

– А ты шляпница?

– Моя Кэтти настоящая мастерица! – немедленно бросился защищать невесту жених, отчего складывалось впечатление, что спор вспыхивал не в первый раз. – Ее имя знают далеко за пределами Глемина! Она пообещала тетушке сшить зеленую шляпку. С розочками! Брунгильда пришла в восторг.

И всем стало ясно, что старая ведьма в сосновом гробу видела обновку с цветочками. Ну или в этот самый гроб в ней собиралась лечь, предварительно прокляв шляпницу.

– Между прочим, за шляпками Катис выстраиваются очереди, чтобы вы знали, – проворчал Шейн, теряя энтузиазм.

– Шейнэр говорил, ваш отец, господин Эркли, занимается бытовой магией, – вдруг вымолвил Ристад.

– Да, – согласилась Кэтти. – Агнесс пошла по его стопам…

Молчание, обрушившееся на столовую после небрежно оброненной фразы, было густым, осязаемым и очень нервирующим. В меня впились четыре взгляда разной степени оледенения, и я поняла, как чувствует себя шпион во вражеском тылу за секунду до провала. Конечно, желания спрятаться под стол не возникло и кусок в горле не застрял – более того, проскочил с такой скоростью, что не заметила, – но между лопаток предательски зачесалось. Видимо, в предчувствии неизбежных расспросов.

– Госпожа – чародейка? – выгнув темную бровь, с вкрадчивой интонацией начал эти самые расспросы Ристад.

– Она еще не чародейка, – немедленно уверила сестра, не давая мне вставить и слова. – Агнесс получит диплом светлой академии будущим летом.

– Тоже бытовая магия? – В вежливом тоне хозяина дома было невозможно заподозрить издевку, но она там точно пряталась.

Сохраняя таинственное молчание, я только дернула плечом. Пусть думает что хочет.

– Где постигаете магическую науку?

Точно не там, где вы учились вести светские беседы, господин черный властелин замка Торстен.

– В Лаверансе, – припомнила Кэтти название академии, куда вместе с мамой и Глорией отправилась на родительский день.