– И как вы теперь меня ей представите?

– Как свою знакомую, которую обстоятельства вынудили временно остановиться в моем доме. Вот и все.

Он вышел, а Кэролайн забилась под одеяло, сжавшись в комок. Это уж слишком. Он сделал попытку удержать ее, пусть даже только из-за ребенка, а она выпалила резкие слова. Да кто бы на его месте стал и дальше терпеть все это?

Прошлое смешалось с настоящим, сна не было, слез тоже. Она лежала, уставясь в потолок сухими глазами и вслушивалась в тишину. Дом был погружен в безмолвие. Может, он отправился к настоящей женщине, чувственной, ласковой, не спорящей по любому поводу, не раздражающейся из-за пустяков?.. Что ему сидеть возле ворчливой, вечно всем недовольной особы?.. Девушка стала представлять себе мучительные подробности романтических похождений своего любимого, ее усталые веки набухли, и она погрузилась в сон вся в слезах.

Ручка двери медленно повернулась, и Кэролайн попыталась придать лицу веселенькое настроение, дабы не напоминать зомби, только что извлеченного на свет божий из могильного мрака. И вот дверь открылась, и на пороге появилась высокая седовласая дама, облаченная в строгое кашемировое платье темно-синего цвета. Вместо обычных для этого возраста жемчугов на груди у нее красовалась старинная брошь.

Если это домоправительница, то не иначе как служит она у королевы, подумала Кэролайн и продолжала улыбаться до тех пор, пока королевская фрейлина не приблизилась к ее постели.

Кэролайн вдруг осознала, что улыбка, не сходящая с уст, придает ей чуть ли не маниакальный вид, и постаралась немного расслабить напряженные этой улыбкой мышцы.

– Доброе утро, милая. Вас, несомненно, удивило мое появление, – заговорила женщина. – Ведь мы незнакомы…

Стоило Кэролайн услышать ее голос, она тотчас поняла, кем является ее посетительница. Возраст, внешность, та же манера разговаривать… Сердце ее заколотилось.

– Вы, должно быть, мать Джастина?

Статная, элегантная и ухоженная женщина подавляла своей величественностью. И Кэролайн – нечесаная, в мятой мужской рубашке, да еще беременная – чувствовала себя замарашкой, затесавшейся в приличный дом. У почтенной дамы было такое же строгое и красивое лицо, как у сына, хотя время уже успело внести в него свои печальные поправки.

– Генриетта Браун. А вы, если не ошибаюсь, Кэролайн?

Дама окинула комнату тревожным взглядом. Ее можно понять, подумала Кэролайн. Ничего себе! Приехать в свой лондонский особняк и застать в одной из гостевых спален столь непривлекательную картину!

– Весьма рада нашему знакомству, – солгала Кэролайн.

– В самом деле? – Взгляд ярких серых глаз буквально впился в нее. – Я бы с удовольствием сказала то же самое, но это, боюсь, было бы не совсем искренне.

Хорошо, подумала Кэролайн, не стоит заострять внимание на мелких булавочных уколах.

– Я приехала по просьбе Джастина. Ему пришлось вылететь по делам в Нью-Йорк, и он решил, что создавшаяся ситуация требует моего присутствия и, возможно, помощи.

Кэролайн кивнула, она была подавлена и не находила слов.

– У вас нет детей и опыта, связанного с этим, но все же, полагаю, вы, как женщина, способны понять чувства матери. Нет нужды объяснять вам, как я огорчена тем, что в жизни моего сына создалась подобная ситуация.

Черт побери! – подумала Кэролайн. Круто же вы, миссис Браун, забираете! Тут уж молчать не стоит, необходимо как-то реагировать.

– Не хотелось бы показаться грубой, но, по правде говоря, я, в качестве виновницы создавшейся ситуации, тоже не испытываю восторга, ибо это ложе отнюдь не устлано розами.