– Он же с ножом напал на человека, – кивнул начальник Главка. – Неконтролируемая агрессия, травма головы. Классика. И повод для убийства классический – ревность, месть. Собирался жениться на подруге детства, в доме, который считал родным, а ему отказали. Угрожал девушке, напал на нее, бросился с ножом на того, кто пытался ее защитить. Потом, спустя два месяца, снова угрожал в соцсетях смертью. И что? Выполнил свою угрозу. Совершил тройное убийство в доме. И даже тот способ, каким была убита Клавдия Первомайская, вписывается в эту версию – эта его бешеная ярость. Она же, старуха, выгнала его мать, уволила ее с работы. Нанесла смертельное оскорбление. После убийства семьи явился разбираться с тем, кому угрожал, с Лебедевым. Хорошо, что вы, Федор Матвеевич, там на месте оказались вовремя. А то был бы у нас четвертый труп. И то, как Титов себя повел, тоже вполне вписывается в логику версии его виновности в убийствах. Он попытался сбежать.

– И сам стал четвертым трупом, – тихо сказал Гущин. – Оружия нет. При нем ничего не нашли. Ни пистолета, ни ножа. Дома при обыске тоже ничего.

– Когда убивают троих, от оружия избавляются сразу.

– Да, но он же явился убивать того, к кому ревновал. А при нем ничего не было.

– Он мог нож выбросить там, на территории клуба, когда убегал, или позже, когда на мопеде ехал. Мы обыщем территорию клуба и кюветы дороги в Горках. Но это уже частности, – сказал начальник Главка. – Вообще же это классический случай.

– Вы так считаете? – глухо спросил Гущин.

– Да, – начальник Главка выдержал многозначительную паузу. – И пример успешного раскрытия такого громкого резонансного преступления по горячим следам. Учитывая всю картину.

– Но нет ясности…

– Учитывая ВСЮ картину, Федор Матвеевич, – повторил начальник Главка. – Весь тот резонанс, который связан с именем Клавдии Первомайской. Учитывая всю ту дрянь, весь тот мутный шлак, который всплыл и на телевидении, и в прессе, связанные с ее именем, ее неоднозначным прошлым, ее юбилеем в Большом театре, учитывая весь этот скандал, распри, вражду, многолетние кляузы. Весь этот наш исторический позор, снова выставленный на показ. Учитывая все это и само жестокое убийство семьи, будет лучше, если эта версия станет основополагающей. А дело – раскрытым по горячим следам.

Гущин хотел что-то возразить. Но начальник Главка поднял руку в повелительном жесте.

– Ваши сомнения, Федор Матвеевич, остаются при вас. И я ни в коем случае не стану ограничивать ваши действия как шефа криминального управления. Но это может продлиться долго – все ваши личные изыскания. И может закончиться вообще ничем. А висяк в таком резонансном деле – гибельная вещь. Это бьет не только по нашему престижу – областной полиции. Это удар по государственному престижу. Поэтому «раскрытие по горячим следам» и этот молодой идиот Титов – это подарок судьбы.

Полковник Гущин молчал.

– Здесь присутствует сотрудник Пресс-службы? – спросил начальник Главка.

Катя поднялась со своего места.

– Вам понятно, в каком ключе писать пресс-релиз, чтобы новость уже этой ночью, точнее, завтра ранним утром прошла по всем каналам и стала нашим официальным комментарием происшедшего?

– Да, все понятно. Сейчас же займусь.

– А если эта версия ошибочна? – спросил Гущин.

– А тогда мы с вас спросим, как с руководителя оперативной группы, – отрезал начальник Главка. – В конце концов, это же вы допустили, чтобы этот парень Титов погиб при попытке задержания.

Это был удар под дых.