— Радиус Шварцшильда? Не будете ли вы любезны объяснить? — Элоиза почувствовала, что с ее помощью Люцифер тоже слушает.

— Если мне только удастся сделать это без математики. Видите ли, масса, которую мы собираемся изучать, настолько велика, а плотность ее столь высока, что там нет сил, способных противостоять гравитации. Поэтому сжатие будет продолжаться, пока излучение уже не сможет преодолевать гравитацию. И тогда звезда как бы исчезнет из Вселенной. Однако, если верить теории, сжатие будет продолжаться до нулевого объема. Конечно, как я уже сказал, с нашей точки зрения это будет длиться очень долго, настолько, что у нас пропадет всякий интерес. К тому же теория не учитывает квантомеханических взаимодействий, которые начинают проявляться в конце. Все это до сих пор не очень-то ясно. Я надеюсь, что наша экспедиция привезет много новых данных. — Мазундар пожал плечами. — И все равно мне непонятно, мисс Ваггонер, почему предполагаемое искажение времени не помешает нашему приятелю поддерживать связь с кораблем даже вблизи звезды.

— Я сомневаюсь в вашей правоте. — Люцифер заговорил, и Элоизе казалось, что никто, кроме нее, не знает, как это приятно, когда ты нужна тому единственному, кто думает о тебе. — Телепатия — не волновой феномен. Иначе и не может быть, поскольку мысль распространяется мгновенно. Для нее нет ограничений в расстоянии. Скорее, это вид резонанса. Оказавшись созвучными, мы двое можем вступать в контакт хоть через все просторы мироздания, и я не знаю ни одного природного явления, которое смогло бы нам помешать.

— Будем надеяться. — Мазундар внимательно посмотрел на нее. — Спасибо, — неловко произнес он. — Ах… да… мне следует идти на свой пост. Всего хорошего.

Элоиза попросту не заметила, как он ушел, так и не дождавшись ответа. В мозгу ее царили пламя и песня.

— Люцифер! — громко выкрикнула она. — Это правда?

«Мне так кажется. Весь наш народ — телепаты, мы в этом разбираемся лучше вас. И наш жизненный опыт говорит, что для телепатии нет преград».

— А ты всегда сможешь быть со мной? Ты меня не покинешь?

«Если ты того хочешь, я буду только рад».

Танцевало и изгибалось тело-комета, негромко посмеивался мозг из огня.

«Да, Элоиза, я так рад навсегда остаться с тобой. Еще никто даже… Счастье. Счастье. Счастье».

Они назвали тебя даже правильнее, чем им кажется, хотела сказать она, а может быть, и сказала. Они думали, что назвав тебя именем дьявола, они превратят тебя в такого же крохотного и беспомощного, как они сами. Но на самом-то деле Люцифер — это не имя дьявола. Это означает всего лишь — Светозарный. Один из римских офицеров даже к Христу обращался, называя Люцифером. Прости, Господи, я знала об этом, здесь я бессильна что-либо изменить. Слышишь ли Ты меня? Я понимаю, он не христианин, но ему, наверное, и невозможно им быть, он даже не ведает, что есть грех. Люцифер, Люцифер…

Она вновь включила магнитофон, и музыка загремела на пределе.

Корабль вздрогнул — мировые линии на мгновение разошлись — и преодолел 25 световых лет, отделявших его от центра звездной катастрофы.

Послышался отвратительный визг металла; затем удар, запах озона, вспышка пламени, падение, бесконечное падение — невесомость… Растерявшись, Элоиза нашарила интерком.