Она кивнула и опустила глаза. Впервые плечи ее поникли. Дэвид на мгновение посочувствовал ей.

– Как вы думаете, мистер Расселл согласится с вашим мнением?

– Да, – сказал он, потому что не было смысла лгать.

– Что ж. – Она судорожно вздохнула. – Спасибо за беспокойство, мистер Чэмберс.

– Вы можете обратиться к другому адвокату, не к тому, кто представлял ваши интересы раньше, и спросить, не возьмется ли он за ваше дело.

– Нет. Вы ясно дали мне понять, что это будет безнадежная борьба. Кроме того, никто здесь не возьмется за это. – Она протянула руку. – Еще раз спасибо за хлопоты…

– Я полагаю, – сказал Дэвид, – что мог бы потребовать отсрочку, чтобы вам не пришлось покидать этот дом сегодня.

Она покачала головой.

– Нет никакого смысла оттягивать неминуемое.

– Вам есть куда идти?

– Конечно, – поспешно сказала она.

Эта ложь сорвалась у нее с языка с удивительной легкостью, но ни при каких обстоятельствах она бы не позволила ни одному человеку на свете – а Дэвиду в особенности – узнать, насколько ужасно ее положение.

– И у вас есть какие-то накопления, чтобы на них жить? – Его улыбка была неприятной. – Все эти деньги, которые поступали на ваш счет из месяца в месяц… составляют теперь кругленькую сумму.

Солгать во второй раз было еще легче.

– Конечно, – поспешно сказала она.

Она прошмыгнула мимо него и направилась в холл.

– Спасибо, что уделили мне время. И, пожалуйста, поблагодарите также мистера Расселла. А теперь, если вы не возражаете, мне предстоит еще многое сделать…

– Не перестаю удивляться, – сказал Дэвид. – Неужели вы заслужили все эти деньги?

Она круто повернулась к нему. Кровь отлила от ее лица.

– Это не ваше дело!

– А мне кажется, мое.

«Боже мой, что же ты вытворяешь, Чэмберс?» – шепнул ему внутренний голос, но он не обратил на него внимания. Суровая правда заключалась в том, что он уже попробовал отрезать себе все пути еще две недели назад, в самолете на Вашингтон.

– Очень даже мое, – сказал он. – Как вашего адвоката…

– Кто-то из нас двоих не в своем уме, мистер Чэмберс., Вы только что ясно дали мне понять, что не являетесь моим адвокатом.

– Вы неправильно истолковали мои слова, – понес он какую-то ахинею, – я же дал вам правовую консультацию, разве не так?

– Дали, но…

– Тогда с моей стороны было бы преступной халатностью не спросить вас, выполнили ли вы свою часть того, что называете устным договором.

– Но вы же сказали…

– Я знаю, что я сказал.

Он не знал. Он не знал даже, что несет в данный момент. Она выглядела такой потерянной, такой одинокой…

– Мне нужна дополнительная информация, – рассудительно сказал он. – О ваших отношениях с Уиллингхэмом.

Он протянул руку и коснулся ее щеки. Она отпрянула, как пугливый жеребенок.

– Он доставлял вам удовольствие? – спросил он грубо. – Помимо денег, я имею в виду. Вы были счастливы с ним?

– Вы не имеете права задавать мне такие…

– Вы дрожали от его прикосновений?

Он положил руку ей на затылок. Она ощутила жар его пальцев и затаила дыхание. Нет, невозможно…

– Вы дрожали, когда я дотрагивался до вас, – сказал он низким хриплым голосом.