– Ты же сам всю войну мечтал до них добраться…

– Мечтал, а теперь что-то домой потянуло. Да как!

Карпович вдруг оживился:

– Слушай, а что бы ты с ним сделал, если бы мы его нашли? Представляешь – открываем вот эту дверь – а там Гитлер сидит… Живой. Собственный персоной! Вот что бы ты с ним сделал, а? Только честно!

– Вот найдем – увидишь, – отмахнулся Ребров. – Давай открывай.

Карпович привычным ударом ноги распахнул очередную дверь, и в свете лучей фонариков они увидели сидящего на полу мужчину в немецкой форме. Он закрывал лицо руками от слепящих лучей.

– Руки вверх! – свирепо проорал Карпович, наставив на немца автомат.

Тот, не вставая, послушно поднял руки. Видно было, как его колотит от страха. Потом он неуклюже встал на четвереньки, а затем на колени. И застыл так – на коленях с поднятыми руками.

– Не стреляйте! Я без оружия. Только не стреляйте!

Ребров быстро оглядел комнату и невольно поморщился.

– Ну и дух тут у тебя! Давно тут сидишь?

– Не знаю, несколько дней…

– Миш, веди его в другую комнату, пока мы тут не задохнулись…

Заведя немца в комнату, где сохранилось несколько стульев и стол, Карпович усадил немца на стул посреди комнаты. Сам сел по-начальственному за стол, смахнул с него брезгливо на пол бумаги и какие-то фотографии, положил перед собой автомат и тяжело уставился на пленного. Ребров скромно пристроился на стуле у двери. В их действиях чувствовалась четкая слаженность, за которой были уже десятки допросов, которые они провели вместе.

– Ты кто? – грубо спросил Карпович.

– Рядовой Иохим Фиш, господин офицер.

– Где служил?

– Бегляйткоммандо СС «Адольф Гитлер»…

Карпович и Ребров многозначительно переглянулись.

– Значит, ты был телохранителем Гитлера? – уточнил Ребров.

Фиш повернулся к нему. На его заросшем щетиной, грязном лице было написано желание отвечать на вопросы как можно более подробно и толково.

– Я занимался связью – передавал депеши, письма, газеты… Выполнял какие-то личные поручения… Последнее время я был телефонистом, работал на коммутаторе…

– Где сейчас Гитлер? Куда он бежал? Как? Кто ему помогал? – резко оборвал его Карпович.

– Гитлер застрелился, господин офицер!

– Лжешь! Всем известно, что в бункере был двойник Гитлера, а сам он бежал из Берлина. Куда?.. Мы задержали его личного пилота, он сказал, что ты все знаешь!.. Ганс Баур, личный пилот Гитлера, его ты знаешь?

– Конечно, я знаю Ганса Баура, но…

– Никаких но! Или ты признаешься, или мы тебя просто расстреляем! Прямо сейчас, здесь!.. Как Гитлер бежал из Берлина? Кто ему помогал? Кто был вместе с ним?

Немец, послушно державший руки на коленях, задрожал. Было слышно, как он судорожно, мелкими глотками втягивает в пересохшее горло воздух.

Ребров встал и подошел к немцу. Тот боязливо втянул голову в плечи и закрыл глаза.

– Да, а что за труп лежит в комнате у пожарного крана? – негромко спросил Ребров.

– Это Трушке, господин офицер. Он застрелился.

– От страха? Или был слишком идейный – не мог пережить гибели тысячелетнего рейха?

– Нет, из-за жены.

– Из-за чего? – не смог сдержать изумления Карпович.

– Из-за жены. Она у него беременна, должна рожать скоро, а он вдруг узнал, что ребенок не от него. Что жена ему изменила… Он надел парадный мундир и…

– Ничего себе история из жизни эсэсовца, – помотал головой Карпович.