– Я хотел напроситься на допрос Геринга… Кстати, я уже с ним беседовал – в Мондорфе.

– Может, позже удастся. Сейчас американцы выбивают из них то, что нужно им самим. Вот выбьют, тогда… Милости просим!

– Георгий Николаевич, а вопрос о золоте во время допросов не возникал?

– В нашем присутствии нет.

– И сами мы этот вопрос не ставили?

– Генерал Филин считает, что это пока нецелесообразно.

Звонок телефона не дал ему договорить. Александров снял трубку.

– Да, это я. А что случилось?.. Вот как. Спасибо за приглашение. Идем. Я буду с переводчиком господином Ребровым.

Ребров недоуменно посмотрел на Александрова.

– Полковник Эмен приглашает нас в свой кабинет, – объяснил тот. – Говорит, там должно происходить нечто не совсем обычное.

Хозяин кабинета сидел за столом у окна прямо напротив двери. Справа от него располагался стенографист в форме американского солдата, записывавший ход допроса на специальной стенографической машинке. С другой стороны сидел переводчик и помощник Эмена.

Вдоль стены до самой двери стоял ряд стульев. На крайнем сидел солдат в белом шлеме, белых перчатках и с белой кобурой. Александров и Ребров устроились на стульях, через некоторое время рядом с ними расположились еще несколько человек в гражданском и военном, которые вели себя как на представлении в театре.

– У американцев на допросах полно посторонних – ходят из кабинета в кабинет, просто глазеют, – шепнул на ухо Реброву Александров. – Как в зоопарке.

Полковник Эмен обвел присутствующих глазами и весьма торжественно объявил:

– Господа, вчера в Нюрнберг был конвоирован из Англии Рудольф Гесс… Я пригласил вас присутствовать на его первом допросе. Сейчас его доставят.

В последнее время Ребров навидался пленных в самом разном состоянии, но явление Рудольфа Гесса, заместителя Гитлера по партии, рейхсминистра, рейхсляйтера, обер-группенфюрера СС и СА, считавшегося третьим человеком в государстве, произвело на него впечатление.

Два американских солдата ввели странное существо в наручниках, присоединенных цепочкой к одному из конвоиров. У него были нечеловечески длинные, болтающиеся как на шарнирах руки, ушедший в плечи облезлый череп, шаркающая походка, несгибающиеся колени, и необыкновенно глубоко запавшие, почти невидимые между густыми бровями и патологически выдающимися скулами глазки, крохотный, как щель, безгубый рот.

Усевшись на стул, стоявший прямо против следователя, Гесс угрюмо уставился на свои ноги в огромных разбитых ботинках.

– Ваше имя? – начал допрос Эмен.

Гесс, насупившись, молчал.

– Заключенный, вы слышали мой вопрос? – повысил голос Эмен.

Гесс, наконец, пробулькал в ответ:

– Не помню.

– Ваша должность в руководстве Германии?

Гесс зашевелил бровями. Он тяжело, прерывисто дышал.

– Не знаю.

– Вы женаты?

Скривив отсутствующие губы, Гесс промычал:

– Не знаю.

– У вас есть дети?

Гесс мотнул головой.

– Кто такой Гитлер?

– Не знаком с таким.

– Вы были его заместителем в национал-социалистской партии!

– Не могу знать.

– Что такое «Майн кампф»? Извольте ответить!

– Не понимаю.

– Это книга Гитлера, которую вы записывали за ним! Гитлер доверял вам во всем!

Гесс неожиданно с силой ударил кулаком по колену.