– Короче! – рубанула ладошкой воздух Лилька. – Узнаем у Татьяны адрес покойника и завтра вместе идем провожать его в последний путь. Если это не тот, значит, все, я извиняюсь. А если тот…

– Тогда что? – перестала дышать Сима.

– Тогда? – удивилась Лилька. – Тогда, значит, это ты его завалила, и все.

Серафима даже немного успокоилась. И в самом деле – чего ей бояться, уж она-то точно знает, что никого по башке поленом не тревожила. Вот кто убил бедолагу, тот пусть и трясется.

– Ну что, пойдем за стол? – загасила сигарету Лилька и зябко дернула плечами. Платьишко с огроменным декольте не грело совершенно.

– Ага, а то мужики там без нас уже спились, наверное.

Мужчинам спиться не удалось: возле стола уже порхала большая, красивая молодая женщина, меняла приборы и готовила место под горячее.

– Ирочка! – крикнула она на кухню. – Тащи курицу! Пап, убери-ка локти. Нет-нет, рюмочку потом, под горячее, а то ты чего-то неважно выглядишь… Ой здрасте! А вы Серафима и Лиля, да? Меня Татьяной звать. Вот, понимаете, пришлось оставить папу, и пожалуйста – горячее не выставлено, дамы покинули стол, гость чуть не спит. Сейчас я быстренько…

Старшая дочка именинника была просто загляденье – крупная, с красивым большеглазым лицом, с веселыми ямочками. Она ничуть не походила на своего батюшку и младшую сестрицу. Те оба как-то поразительно напоминали братьев наших меньших – приматов, а эта была просто русская красавица. Татьяна крутилась юлой, и все у нее в руках кипело-горело.

– Ой, да не торопитесь вы так, – успокоила ее Лилька. – А где вы были, если не секрет? Мы вот смотрим, смотрим – младшая дочка за столом, а старшей нет. Думаем, и куда ж она от родного батюшки подевалась?

– К сотруднице ходила, – просто пояснила Татьяна. – У нее такое горе… Надо было спросить, чем помочь, когда прийти, работниц наших обежать…

– Ай-ай-ай! – зацокала языком Лилька. – И какое ж у нее горе? Наверное, мужа убили, да? Наверное, на конечной остановке, да? Вот так прямо бревном по голове, да?

– Ну да. А вы что, уже слышали? – обернулась Татьяна.

– Ага, сейчас об этом многие говорят, – обозначила себя Сима.

Татьяна ненадолго отвлеклась от стола и вздохнула:

– Не старый еще мужчина. И кому помешал? Завтра хоронить будут… А жене-то какое горе, никому такого не пожелаю. Сынишка остался…

– А откуда хоронить будут? – напряглась Лилька.

– Из дома.

– Девушки! К с-столу! П-прашу! За з-здоровье… мое! – с трудом поднялся Шишов и, выхлебав рюмочку, с грохотом опустился мимо стула.

Татьяна кинулась папеньку поднимать, водрузила его на диван, подсунула под голову подушку и виновато улыбнулась:

– Вы уж извините нас, придется посидеть без именинника… А вы наливайте, наливайте!

– Нет, отчего ж… без именинника… – прозрел Иван Федоров. – М-мы завсегда с ним!

И после этого увалился на диванчик рядом с хозяином, изрядно подмяв тушку последнего.

– Ой, вы… вы бы подальше ложились, а то папа чего-то хрипеть начал, – забеспокоилась Татьяна, но Лилька ее дернула от мужиков и затрещала:

– Да оставь ты их, чего с ними сделается? Слушай, Татьяна, а где проживает этот несчастный, которого хоронить собираются?

Татьяна пожала плечами:

– У меня записан адрес… А вам зачем?

Лилька возмущенно захлопала себя по бокам, точно несушка крыльями:

– Нет, я вам, Шишовым, просто удивляюсь! То Ирина ваша спрашивает – зачем, то ты теперь! Да разве ж можно человека в последний путь не проводить? Тем более когда погиб он прямо на нашей конечной.