Вдруг все стихли. Девушки перестали петь, отец тоже замолчал, тогда же наставница взяла руку Нилье и полоснула раковиной ему по ладони, потом взяла мою, а когда собралась сделать то же самое, я выдернула руку. Нилье в этот момент вздрогнул и возмущенно посмотрел на явно спятившую невесту, следом моя мать подбежала к нам.

– Ты что творишь? Мемо? – уставилась на меня как никогда гневным взором.

– Прости мама, прости папа, но я не буду женой Нилье.

– Что значит, не будешь? Почему?

– Не хочу! Я не люблю его и считаю самым никчемным среди всех мерроу. Поэтому прошу извинить меня, но я уплываю и не желаю портить остальным праздник.

В тот же миг я отпустила руки, и волны затянули меня в воду.

– Мемо?! – продолжала кричать мама. – Немедленно вернись! Триторрио?! Верни ее! Нилье!

Слава богам, никто из них за мной не последовал. В конце концов, у меня тоже есть чувства и желания. Нельзя всю жизнь плыть только по тому течению, по которому заставляют, я хочу найти свое течение, хочу отправиться в путешествие, обрести счастье. И начать стоило с прибрежных скал, до которых я так и не доплыла, ибо сейчас самое лучшее время, чтобы сесть на камень и запеть, поделиться с миром той бурей, что творится в душе.

Добравшись до скал, я выбрала самый высокий камень, выступающий из воды, забралась на него, после чего запела. Песня была о том, как невинная душа вырвалась из плена морского чудовища и обрела свободу. Скоро я успокоилась, смогла полностью отдаться ощущениям, а моя песня слилась с шумом ливня, раскатами грома и грохотом волн, разбивающихся о скалы. К вечеру, когда океан поутих и ливень превратился в мелкий моросящий дождь, я решила вернуться домой, к семье. Бояться смысла уже не было, все самое страшное произошло, а остальное лишь мелкие последствия большого взрыва.

Океан встретил мутной водой и, как следствие, плохой видимостью, так часто бывает после сильного ливня. Особенно на мелководье. Обычно в такое время мы держимся гораздо ниже, ждем, когда весь мусор осядет, но не сегодня, сегодняшний день в целом полон символизма. Мутная вода – это моя жизнь, но рано или поздно муть осядет, вода просветлеет, станет прозрачной. Я плыла медленно, прислушивалась к окружающим звукам, чтобы ненароком не нарваться на хищников, которые очень любят поохотиться на тех, кого сильным течением вынесло на поверхность. Благо, вернуться к семье удалось без происшествий.

Мама сидела на камнях, ни с кем не разговаривала, а отец был рядом, держал ее за плечи. Увидев меня, они оба поднялись.

– Отец, мама? – подплыла к ним. – Я готова выслушать все, что угодно. Но! К Нилье не вернусь.

– Ты понимаешь, что совершенный тобой поступок не имеет оправдания? – мама в этот момент сжала руку отца.

– Понимаю.

– Это я виновата, Тритторио, – прильнула головой к его могучему плечу, – я не смогла правильно воспитать свою дочь, но я исправлюсь.

Тогда в разговор вступил отец:

– Мемо? Мы с Тарой решили предоставить тебе возможность самой выбрать себе мужа, но это должно произойти не позже чем через месяц!

– Разве можно полюбить за месяц? – меня очередной раз хотят загнать в рамки!

– Это уже не наши проблемы! – вмиг выпрямилась мама.