…Намечались довольно долгие выходные. Мы решили отправиться, скажем так, на природу. Утром я одевалась, ожидая его звонка, и разорвала нитку жемчуга. Клянусь вам, я вовсе не экзальтированная особа и не выжившая из ума старая дева, но я до сих пор помню тот ледяной озноб, который пробежал у меня по спине, когда жемчужины раскатились по полу. Это было началом катастрофы, только я еще этого не знала. Ведь всем известно, что рассыпать в первый раз надетый жемчуг — к слезам. Эту нитку я купила себе сама, хотела сделать ему сюрприз…

…И, разумеется, уж совсем не стоило ехать туда, где нас могли узнать. Л потом все просто покатилось как снежный ком. Если уж день не задается, так с самого утра. Кое-как закончив эти испорченные выходные, мы вернулись по домам, и у себя в гостиной я обнаружил самого нежелательного из всех возможных посетителей. Писать о подробностях этого разговора бессмысленно, ведь мы договорились — без имен, так что ограничусь одной фразой: мне не просто открыли глаза на мою собственную наивность, а еще и ткнули в нее носом…

…Это было страшно, словно наваждение какое-то. Беда и в том, что я все еще ничего не знала — ведь до следующей нашей встречи оставалось много времени: как вы знаете, мы встречались нерегулярно и тайно. Я готовилась к свиданию, я была возбуждена и радостна, но когда раздался звонок в дверь и я открыла ее, на пороге стоял совсем другой человек…

Клайв и Хелен договорились провести вместе целых четыре дня! За три года их шпионской, тайной любви такая роскошь выпадала второй или третий раз, и Хелен вдруг поддалась безотчетному желанию показать Клайву те места, в которых она выросла. Кроме того, неожиданно ее стала мучить совесть: все эти три года она не имела никакой связи с Эшенденом и даже не знала о том, как поживает ее непутевая тетка Сюзанна.

Одним словом, она сказала Клайву, что хочет сделать ему сюрприз и что за рулем на этот раз будет сама.

Три прошедших года сильно изменили Хелен Стоун. Теперь-то уж точно никто не назвал бы ее провинциалкой. Она расцвела и внешне, и внутренне, стала более уверенной в себе, стильной, красивой молодой женщиной. Из тоненькой белокурой девочки она превратилась в настоящую красавицу. Округлилась высокая грудь, бедра чуть раздались, и во всем теле появилась та неприметная, но необыкновенно украшающая женщину мягкая закругленность, которую могут позволить себе лишь те, кто любит и любим.

Неплохая зарплата позволяла ей соблюдать в одежде свой собственный стиль, манеры были безукоризненны, ну а по большому счету ее интересовало мнение лишь одного человека на свете — Клайва Финли. Хелен любила его ровной, спокойной любовью, не знающей ни тревог, ни сомнений, ни потрясений. Она легко примирилась с необходимостью скрывать их отношения в начале романа — теперь она окончательно свыклась с этим. Чем дольше они не виделись, тем жарче бывали их ночи и тем ровнее и сильнее горело пламя любви в ее сердце.

Хелен Стоун любила, как умела.

Теперь у нее была своя машина, но с Клайвом она всегда уезжала на его «феррари» или менее приметном «мерседесе». Однако на этот раз решила повести машину сама. К тому же для поездки в Эшенден требовался внедорожник, а у нее как раз и был подержанный «лендровер».

В Эшенден они въехали в полдень, как она и рассчитывала. Внутренне Хелен страшно собой гордилась, но внешне старалась соблюдать невозмутимость. Правда, ее прекрасного вождения Клайв почти не видел, так как задремал после первого же привала, который они устроили на выезде из Лондона.