Почему он так странно отреагировал? Почему насильно увез ее из Эшендена? Неужели ему до такой степени неприятно узнать, в какой глуши родилась его…

Его кто? Любимая? Любовница?

Они десятки раз бывали в таких вот маленьких городках и деревеньках, ночевали в сельских гостиницах, и Клайв ни разу в жизни не сморщил нос при виде продавленных кроватей и дурацких фарфоровых собачек на каминных полках. Напротив, Хелен всегда казалось, что ему нравится бывать за городом, вырываться из шумного, грязного Лондона, бродить с ней по полям и пригоркам, устраивать маленькие пикники, когда позволяла погода… В этих поездках им не нужно было скрываться, не нужно было делать вид, что они совершенно равнодушны друг к другу.

Стоп! Вот именно. В этих поездках они все равно были… анонимами! Тем и хороши были для Клайва все эти городки, что там уж точно никто его не мог узнать, и Хелен тоже. А она совершила ошибку, привезя его туда, где все очень даже хорошо знали Хелен Стоун.

Девушка почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы, поспешно и резко вздохнула и дрожащим голосом начала:

— Клайв, ты не сердись, я, наверное, просто дура… Мне хотелось сделать тебе сюрприз…

— Как ты думаешь, она не обиделась?

— Кто? Миссис Клоттер?!

От неожиданности у нее даже слезы высохли.

— Ну… Мы не слишком вежливо с ней расстались…

— Да моя бы воля, я бы и разговаривать с ней не стала! Она же первая сплетница на весь городок.

— М-да, будем надеяться, что скорость распространения сплетен не очень велика.

— Клайв, в чем дело? Ты так боишься за свою репутацию?

— Да нет, репутация здесь ни при чем…

— Тогда почему? В чем дело? Мы словно от погони убегаем.

— Прости, Хелен. Расскажи мне о своем доме.

— Дом, от которого мы так поспешно удрали?

— Хорошо, если хочешь, можем туда заехать на обратном пути. Не сердись, золотая.

— На обратном пути откуда? Куда мы едем теперь?

— А какая разница? Весь мир у наших ног на целых четыре дня…

— Весь мир, кроме той дыры, где меня угораздило родиться. Извини, что не могла отвезти тебя в родовое поместье с колоннами и преданными слугами.

— Бухгалтер, ты сердишься, значит, ты не прав.

— Я не понимаю, только и всего. Да, Эшенден не самое привлекательное в мире место, но уж и не настолько отталкивающее. Мы тысячу раз посещали деревни, где даже в гостинице удобства до сих пор во дворе. Мы спали в мотелях, где не спрашивают даже твоего имени. Мы занимались любовью на голой земле…

— Милая, мне казалось, ты была совсем не против.

— Да, я была не против. Но я и представить себе тогда не могла, что ты такой сноб. Что ты стыдишься… я даже не могу понять, чего именно. Значит, по-твоему, я заслуживаю только придорожных гостиниц?

— Хелен, ты заслуживаешь дворца магараджи, но ведь мы решили так с самого начала…

— И это начало было три года назад, Клайв. Три года! Сколько раз я была у тебя дома? Два. Сколько раз ты оставался у меня? Ни одного. Три года мы катаемся по всей Англии…

— Ну-ну, не преувеличивай…

— Вот именно, даже не по всей Англии, а вокруг Лондона, стараясь не бывать в одном месте два раза. Это унизительно, Клайв!

— Раньше тебе так не казалось.

— Потому что я только сейчас поняла, ПОЧЕМУ мы так делали. И не смей мне говорить про корпоративную этику, а то я завизжу. Она не помешала тебе трахать меня три года подряд!

Теперь разозлился Клайв. Он резко съехал на обочину и повернулся к Хелен.