— Клайв… Я должна с ним поговорить…

— Он на эти выходные уехал к своей невесте, только поэтому я, и рискнул прийти.

— К невесте?

— Он негодяй! Ты не знала, это понятно. Он женится через месяц. Гертруда Стайлинг, прекрасная партия. Наши семьи давно дружат. Отчасти даже жаль ее, но она знает, на что идет. Надеюсь, ты не захочешь разбить ей сердце? Этот ужас мы похороним в наших сердцах навеки — ты, я и Клайв. Возможно, когда-нибудь он сможет раскаяться, а ты сможешь простить. Вот деньги. Не благодари, считай это подарком. Прощай, дитя мое.

С этими словами великий актер и негодяй Дерек Макгиллан покинул квартиру Хелен Стоун, оставив позади себя лишь дымящиеся руины, если говорить образно.

8

За окном снова собрался дождь. Люсиль Барлоу с шумом всхлипнула и торопливо допила пятую чашку кофе. Хелен устало потерла ладонями глаза.

— Вот, собственно, и все. Почти.

— Хелен, какой ужас! Так, значит, твой Клайв…

— Икс, Люсиль, Икс. Икс обманул Омегу, а Игрек окончательно добил. В понедельник Омега с опухшим лицом и красными глазами пришла в офис и положила на стол Иксу заявление об уходе, а тот подписал его, даже не взглянув на нее. На прощание он сказал только одну фразу: «Надеюсь, денег, которые вам дал мой отец, вам хватит?» Таков был конец нашей… Их великой любви.

— Хелен…

— Потом я приехала в Эшенден и жила в этом доме, даже не открывая окон. Первые пару месяцев никто и не заподозрил, что я вернулась. Вчера меня встретила миссис Клоттер, так что теперь, вероятно, все уже в курсе.

— Хелен, так ты поэтому…

— Так выгляжу? А я не знаю, как я выгляжу, Люсиль. Мне наплевать на это. Я два месяца питалась консервами из кладовки и пила растворимый кофе. По вечерам ездила за пиццей. Потом у меня началась булимия на нервной почве, я стала есть булочки, кексы, макароны, омлет, бекон — все, что могла найти. Я набрала пятнадцать килограммов и мне незачем жить. Я не хочу жить. Будь я такой же смелой и отчаянной, как моя… тетка Сюзанна, я покончила бы с собой. Но я не могу. Мне все равно, как я выгляжу и что обо мне будут говорить в городке. Буду сидеть здесь, пока не кончатся деньги, а потом продам дом и уеду куда-нибудь еще.

— Он… не пытался тебя найти?

— Смеешься? Он женился.

— А может…

— Послушай, Люсиль, я устала. И я не хочу вспоминать о Клайве Финли никогда в жизни. Я была рада видеть тебя, заходи при случае, но сейчас я пойду и лягу спать.

— Днем?!

— Днем. Или утром. Или вечером. Или на всю зиму. Мне все равно. Меня нет.

Люсиль встала и медленно пошла к выходу. У самых дверей она обернулась, и в ее глазах блеснул вызов.

— Знаешь, а я еще зайду. Я не сдамся… в отличие от тебя. И не позволю тебе просто так загнуться в этом склепе. Поняла?

— Поняла. Пока, Люсиль.

— Я зайду завтра.

— Принеси кока-колы. И чипсов. И мороженой пиццы.

— Черта с два!

Люсиль Барлоу пришла на следующий день, и во все остальные дни тоже. Потрясенная рассказом подруги детства, а еще больше тем, как Хелен в результате изменилась внешне и внутренне, энергичная и жизнерадостная Люсиль не могла смириться с происходящим. Кроме того, она любила свою работу, искренне считая психологов «хирургами душ человеческих». Ей был брошен своего рода профессиональный вызов, и Люсиль Барлоу намеревалась отвоевать Хелен у моря тоски и апатии. Однако спешить с этим не стоило.