— Он мой дядя. Он вырастил меня. И никогда никому не делал зла.

— А пропавшие девушки?

— Я ни за что не поверю, что вы не нашли ни одну. Вы умный детектив, господин Лотнер. Вы знаете, что девушки в Эйнгории, что они — колдуньи, и что Габриэл спас их от вашего суда!

Харальд рассмеялся.

— Милая Сибилла, я бы сказал, что вы наговорили еще на один смертельный приговор для вашего дяди. Жаль, что не могут казнить дважды.

— Мы ничего не сделали! Мы не монстры, мы люди! Вы не можете лишить нас близкого человека!

— Меня лишили! — рявкнул Лотнер.

Сибилла вышла из-за скрывающей ее листвы ближайшего дерева, и я поняла, что в ее голосе было куда больше драмы, чем в душе. Она намеренно выводила стража на эмоции.

— Тогда вы понимаете меня. Понимаете, что такое тоска по близкому человеку. Понимаете, что такое потерять того, кого любишь.

— Не я начал войну, леди Гримвелл. Габриэл, к вашему сведению, выразил благодарность, что я не впутываю в нашу войну его племянников и сестру. Уважайте его смирение, леди Гримвелл.

— А если я скажу, что у меня есть информация о вашей дочери?

Лотнер рассмеялся, но мне почудилось в его смехе напряжение. Пока еще слабое, то, которое испытывает человек, ожидая болезненного удара.

— Прекратите, Сибилла. Я не юнец, только-только окончивший корпус стражей. Меня не взять на дешевые уловки.

— Дядя искал вашу дочь все эти годы. Я лишь завершила его работу. Ни за что не поверю, что вы уйдете, не попытавшись выяснить, что мне известно. А известно мне многое. Имя, место проживания, история бедной девочки, чудом выжившей много лет назад.

— И что мне мешает просто выбить из тебя всю информацию?

— То, что я умею молчать, Харальд.

Из волнующейся за дядю девочки, умоляющей стража о пощаде, Сибилла превратилась в холодную беспринципную стерву. Вот это способность! Мне бы такую… хоть половинку.

— Я найду, на какие точки надавить. У вас есть брат, матушка… будет обидно потерять еще и их, да, Сибилла?

— О, безусловно, — она просияла так, словно ей предложили подарок, — и еще обиднее выбить из меня правду и обнаружить, что я успела добраться до вашей дочурки раньше.

Она склонилась к Харальду, кончиком кудряшки пощекотала его щеку и кокетливо хихикнула.

— Вы не стали втягивать меня в войну с Габриэлом. Хотите, начнем собственную? Вам еще предстоит найти доказательства того, что я — колдунья. А ваша девочка увидит их воочию…

— Что тебе нужно?

— Свободу для Габриэла.

— Исключено.

— Если ваша дочь найдется, противостояние потеряет смысл.

— Моя жена все равно мертва.

— Логично. Тогда жертвуйте и дочерью, что ж теперь.

Повисла напряженная пауза, во время которой я старалась не дышать. Что она творит? Он ни за что не согласится отпустить Габриэла без гарантий!

— Хорошо.

— Уничтожьте дело на моего дядю.

— Сначала имя.

— Дело!

— Имя, Сибилла, иначе твоего дядю повесят. Я давно смирился с тем, что моя дочь мертва, смирюсь и на этот раз. Скажешь имя — я на твоих глазах уничтожу дело Габриэла.

— Теана Гримвелл.

Я закрыла глаза. Сибилла! Дурочка! Я надеялась, у нее есть нормальный план. А теперь вся надежда на мой, а я понятия не имею, сработал ли он, в то время как отведенные Габриэлу часы стремительно утекают сквозь пальцы.