Лу слегка улыбнулся.

 - Теперь крупным взяточникам - тем что заключают контракты и сидят в тени,- будет полегче. Говорят, Шэннон был честный малый, держал совет в узде... Сволочное дело.

 Говорить об этом не хотелось. Я покачал головой и сказал:

 - Каналес, слышал, кокаином балуется. И, может, ему рыжие не по вкусу.

 Лу медленно встал и взял со стола трость. Выражение лица у него было сонное. Потом он пошел к двери, помахивая тростью.

 - Ну, до встречи,- протянул он.

 Я подождал, пока он взялся за ручку двери:

 - Не обижайся, Лу. Если я тебе нужен, то заскочу в Лас Олиндас. Но денег не возьму, и, бога ради, не слишком обращай там на меня внимание.

 Он осторожно облизал губы, не глядя мне в глаза.

 - Спасибо, малыш. Буду чертовски осторожен. Тут он вышел, и его желтая перчатка исчезла за дверью.

 Минут пять я сидел тихо, потом отложил трубку, посмотрел на часы и привстал, чтобы включить радио. Раздался последний бой часов, и диктор произнес:

 - Начинаем выпуск вечерних новостей. Одним из важных событий сегодняшнего дня стало решение больше жюри, вынесенное против Мейнарда Тиннена. Тиннен хорошо известный в городе лоббист при муницилалите. Обвинение, потрясшее его многочисленных друзей, почти целиком сформировано на основе показаний...

 Телефон резко зазвонил, и спокойный женский гол сказал:

 - Минутку, пожалуйста. С вами будет говорить мистер Фенвезер.

 Он взял трубку сразу.

 - Вынесли обвинение. Берегите свое здоровье.

 Я ответил, что как раз слушаю про это по радио. Мы немного поговорили, а затем он сказал, что опаздывает самолет, и повесил трубку.

 Откинувшись в кресле, я снова стал было слушать радио. Впрочем, ничего я не слышал, потому что мои мысли были далеко: какой же все-таки круглый идиот Лу Харджер - но с этим, увы, уже ничего не поделаешь...

 2

 Количество народу для вторника было вполне приличное, но никто не танцевал. Часов около десяти оркестрику из пяти человек надоело наяривать никому не нужную

 420

 румбу. Ударник бросил палочки и потянулся за стаканом, остальные ребята закурили и сидели со скучающим видом. Я прислонился боком к стойке бара, который находился у той же стены, что эстрада, и стал вертеть в руках стаканчик текилы. Главные события разворачивались вокруг средней из трех рулеток, стоявших в ряд у дальней стены.

 Бармен по другую сторону стойки тоже прислонился к ней неподалеку от меня.

 - Ну, рыженькая дает,- сказал он.

 - Горстями ставит,- отозвался я, не глядя на него.- Даже не считает.

 Рыжая девушка была высокой. Я видел яркую медь ее волос среди зевак, обступивших рулетку. Рядом маячила прилизанная голова Лу Харджера. Играли, по-видимому, стоя.

 - Не играете? - осведомился бармен.

 - По вторникам - нет. Не повезло мне однажды во вторник.

 - Да? Вы как любите - покрепче или разбавить эту штуку?

 - Разбавляй не разбавляй,- сказал я.- Забирает почище динамита.

 Он усмехнулся. Я отхлебнул текилы и сделал гримасу.

 - Интересно, ее специально такой забористой придумали или случайно вышло?

 - Вот уж не скажу, мистер.

 - Какие здесь высшие ставки?

 - И этого не скажу. Наверно, от настроения босса зависит.

 Столы с рулетками располагались за низкой загородкой из позолоченного металла; игроки же толпились по эту сторону загородки. У среднего стола возникла какая-то суматоха. Несколько человек, игравшие за крайними столами, прихватили свои фишки и двинулись туда.

 Потом послышался отчетливый и очень вежливый голос, с легким иностранным акцентом:

 - Будьте любезны подождать, мадам.