Таким образом, подсудимого оправдали за недостаточностью улик. А вот понес ли он все же кару, — если убийство было совершено именно им, а не его братом, — этого я не знаю. Конец столь необычного дня был не менее необычен, чем его начало. Следом за миссис Сэлмон я вышел из здания суда, и мы сразу оказались в гуще толпы, которая, само собой разумеется, ждала появления близнецов. Полиция пыталась разогнать зевак, но единственное, что ей удалось сделать, — это не дать толпе застопорить уличное движение. Потом я узнал, что полицейские хотели вывести близнецов через боковую дверь, но те не пожелали. Один из них — никому не известно, который именно, — сказал: «Я, кажется, не нахожусь под арестом, так или не так?» И они вышли через главный вход. Вот тут это и произошло — как именно, с точностью сказать не могу, хотя я и находился от них всего в пяти-шести шагах. Толпа всколыхнулась, стала напирать и вытолкнула одного из близнецов прямо под проходивший мимо автобус.

Он пискнул, точно попавший в силок заяц, и все было кончено. Он умер тут же, на месте. У него был проломлен череп — совсем как у миссис Паркер. Свершилось возмездие? Увы, не знаю. Другой Эдемс опустился на колени возле тела брата, потом встал и поглядел прямо на миссис Сэлмон. По лицу его струились слезы, но был ли он убийцей или ни в чем не повинным человеком, — этого никому не дано знать. Однако, будь вы на месте миссис Сэлмон, как бы спалось вам в эту ночь?