— О, я... Это просто догадка. Возможно, ничего не значит. Я просто сказала глупость.

— Мисс Фейрвезер, это очень важно. Это именно то, что я стараюсь выяснить. Что такое «Гринхейвен»?

— Просто дом, — она облизнула губы, — дом мистера Гринхейвена... приятеля мистера Ханта.

— Мистера Гринхейвена?

— Ну, его имя просто Грин. Он очень богат и называет свой дом «Гринхейвеном».

Она была паршивая лгунья и, надо сказать, лгала, как все паршивые лгуны, плохо. Но этот вывод мало мне помог. Я рассказал ей о Фелисити и объяснил, почему все, что она, Олив, может сказать, так важно. Затем от попытки убедить перешел к определенному нажиму. Напрасно! Она больше ничего не сказала. Наконец я встал и направился к двери.

Олив Фейрвезер пошла за мной и промолвила:

— Если вы увидите его где-нибудь, пожалуйста, скажите, что я... беспокоюсь. Ко мне никто никогда не приходит, а он обещал, что будет у меня. Надеюсь, с ним ничего не случилось...

— Да, — ответил я, — вы беспокоитесь, беспокоится также миссис Гиффорд и многие другие. И я тоже. Может быть, беспокоится и Фелисити. — Я смотрел, как она раскрыла рот, но потом плотно сжала его. — О'кей, леди, скажу ему, если представится такая возможность.

Я уехал, не рассердившись на нее так, как мог бы. И только из-за одной ее фразы: «Ко мне никто никогда не приходит».

Припарковав машину на узкой улице возле стены, я подошел к воротам и постучал. Откуда-то справа появился парень и уставился на меня:

— Что вам нужно?

Его челюсть находилась где-то на три-четыре дюйма выше моей. Даже показалось, что он стоит на чем-то, поэтому я посмотрел вниз. Нет, просто у него были огромные ножищи. Настоящий монстр!

Это чудовище плюс то, как вела себя Олив, заставило меня испытать некоторую неуверенность. Я не знал, как должен себя вести. Но надо было что-то говорить.

— Этот дом принадлежит человеку по имени Грин? — спросил спокойно.

— Не болтай! Что тебе нужно?

— Ну... мисс Диксон. Здесь ведь есть мисс Диксон, не так ли?

— Да.

Он извлек ключи и отпер ворота. Я последовал за ним в небольшую комнату вроде приемной, где он записал время, мое имя и имя мисс Диксон в блокнот, потом оторвал верхушку листа и передал его мне. Я повернулся и впервые бросил взгляд на «Гринхейвен».

Перед большим серым зданием раскинулась лужайка размером примерно в пол-акра. К зданию вела покрытая гравием дорожка.

На лужайке стояли, сидели за столиками или просто на стульях примерно человек пятьдесят, а может быть, и больше. Повсюду горели фонари.

— У вас что, вечеринка?

— Да, вечеринка. Давай не болтай!

— А разве я болтаю?

Замолчав, я решил больше не обращать внимания на стража и пошел не торопясь по дорожке. Все действительно было похоже на вечеринку, причем большую. Вокруг болталось множество старых дам, но среди них были и молодые мужчины и женщины. Проходя мимо столика, за которым сидели, беседуя, две женщины средних лет, я вдруг почувствовал, что здесь что-то не так. Меня насторожил их несколько странный разговор:

— Как тебе нравится мое платье, Метти? Правда, милое?

— Ничего подобного. Не нравится. Оно делает тебя похожей на старую каргу!

— О, как глупо! Оно не может выглядеть так плохо.

— Бе-е-е!

— О, Метти, не слишком ли это сильное выражение?

— Еще не достаточно сильное! Говорю тебе, что ты в нем выглядишь как старая карга!

— Но, дорогая, мне кажется, платье мне идет.