|
Ночью в воскресенье и в понедельник я убивал людей направо и налево, как мух, а в понедельник вечером напал на самого «Всемогущего». В это, во всяком случае, все поверили, а «наставники» хотели, чтобы люди в это поверили. Если будет доказано, что Траммел был убит, в головах множества людей это немедленно ассоциируется с именем человека, который однажды уже пытался его прикончить, то есть с моим. Во вторник вечером в шатре собрания не было. «Несчастный случай», разумеется, мог бы произойти, но тогда бы его не видели траммелиты. Вот «наставники» и воспользовались первым же шансом в среду.
С минуту я размышлял — и кого же они обвинят? Ну конечно, меня, парня, подготовленного как на заказ! Мы уже получили газету, но у нас еще не было времени ее просмотреть. Газета лежала раскрытой на коленях Лин. Она опустила глаза, что-то прочла в ней и неожиданно сказала: — То, что ты говоришь, пожалуй, может меня убедить, что сегодня вечером взлетит пророк. Я рассмеялся: — Кто? — Какой-то сектант. Вот тут написано, что сегодня в три часа дня он поднимется в небо... Лин указала на заметку и склонилась к моему плечу. Мы прочли ее вместе. Какой-то «Возлюбленный пророк», главный вершитель судеб любимых чад «Царства солнца», или как там еще, объявил о своем грядущем отбытии с земли. «Возлюбленный пророк» собрался вновь улететь на солнце. «Я вернусь на солнце, откуда прибыл», — цитировала его газета. Для меня самым интересным было то, что «Возлюбленный» уличал Артура Траммела в обмане, утверждая, что только он, единственный, умеет воскресать. Между прочим, сообщил, что сейчас пребывает в своем семнадцатом перевоплощении. А главное, в заметке говорилось, что «Возлюбленный» взлетит с того самого места, где обманщик Траммел не сумеет воскреснуть. — Похоже, этот плутишка решил вырваться из безвестности и вызвать к себе интерес! — прокомментировал я прочитанное. — Не случайно его затея состоится точно за двадцать четыре часа до мероприятия, которое собираются осуществить «наставники». Там уже, наверное, собралось немало сектантов. Некоторое время мы сидели молча. Лин опять забралась ко мне на колени, обняла руками за шею и сказала, тесно прижав губы к моему уху: — Шелл, если траммелиты поверят, что их лидер вернулся, они уже никогда не станут выступать против него. Не скажут против него ни слова — ни мне, ни тебе, никому. Так что если «наставникам» это завтра удастся... Я прервал ее, даже не подумав, какое впечатление могут произвести на нее мои слова. Просто на мгновение забыл, что хотел держать эту идею при себе, не желая, чтобы кто-то еще находился рядом, когда мои руки и ноги окажутся оторванными. В общем, выпалил так, будто уже сообщал об этом Лин раньше: — Не забудь, дорогая, как бы хорошо у них ни получилась подделка, им обязательно придется покрыть его гримом, краской и чем-то еще, чтобы он стал похожим. А это можно будет содрать. Завтра в три часа я буду там, среди толпы, и раскрою обман. Я подниму такой шум! Она чуть не упала в обморок. Потом вскочила и закричала: — Ты самоубийца! Безмозглый сумасшедший! Эта сцена продолжалась достаточно долго. Когда Лин наконец немного успокоилась, ей ничего не оставалось, как принять услышанное, несмотря на неистовые возражения и гнев, а также слезы. Однако вырвала у меня одну уступку. Заставила согласиться взять ее с собой и позволить быть рядом до последнего момента. В два часа я сказал: — Ну, можем уже сегодня положить начало нашей затее — пойти и посмотреть, как полетит пророк. — Пошли! — Кто знает, милая. |
