— Вас это имя слегка неприятно поразило, не так ли? — настаивал я.

— Что вы хотите сказать? — Она улыбнулась, и рука ее ослабла.

— Когда я произнес имя Диксон, мне показалось, вы напряглись.

— Глупости! — Бета рассмеялась. — Я не знаю, что вы имеете в виду.

Такова была позиция моей собеседницы, и она ее придерживалась на протяжении всего дальнейшего разговора. Может быть, я ошибался, но не думаю.

Настала пора уходить, я поднялся:

— Спасибо. Если вы вспомните что-нибудь, что сможет нам помочь, позвоните мне, хорошо? Мой телефон есть в справочнике.

— Хорошо. Я сделаю это. Честное слово, сделаю, — пообещала девушка.

Надежда, что он может это сделать, меня не покидала. Все утро я беседовал исключительно с его последователями. Хотя и был в разговорах крайне осторожен, говоря о нем, старался выглядеть нейтральным, все-таки мое презрение к нему, по-видимому, проскальзывало, — я это понял, уловив несколько довольно злых взглядов моих собеседников. Но теперь знал наверняка, что Артур Траммел в глазах своей паствы — божество в трех ипостасях. Он был отцом траммелитов, их другом и доверенным лицом, своего рода «Стеной Плача», этаким сочетанием исповедника и любителя-психоаналитика. И все были единодушны: если кто-то и способен мне помочь, то только Всемогущий. Это было похоже на правду. Мэри Левис сообщила, что Фелисити ходила к нему исповедоваться. Следовательно, если девочка попала в какую-то беду, была встревожена и расстроена, то вполне могла признаться в этом Траммелу и попросить его о помощи, как это делали многие другие. Вряд ли она обратилась бы за этим к своей матери.

Я подъехал к месту обитания Траммела около полудня. Обычно его нелегко было найти, поскольку «Всемогущий» часто где-то выступал с речами, проводил собрания в различных комитетах, подготавливал резолюции и так далее. Но каждое воскресенье именно здесь он встречался с другими «наставниками», и они вместе проводили не один час в поисках способа спасти мир от пламени ада.

Я припарковал «кадиллак» рядом с тремя другими «кадиллаками» на большой площадке, где также стояли «паккард» и «бьюик». Мне пришла в голову мысль, что если встреча с одним Траммелом обещает мало приятного, то присутствие при этом семи «наставников» может оказаться просто небезопасным.

Ранее из всей этой группы я встречался только со «Всемогущим», но имена и лица остальных знал, поскольку их фотографии, так же как и их выступления, часто появлялись на страницах местной печати. Их проповеди давали достаточно ясно понять, что, по мнению всех семерых, различие между мужчинами и женщинами представляет собой огромную тайну. Их нынешняя кампания (а они всегда проводили какую-нибудь кампанию!) была расписана в газетах и направлена, как обычно, против того, что они называли развратом. Для меня это служило только лишним доказательством, что «наставники» хотели возврата к прежним временам, когда женщины открывали все, но не смели проявлять своих инстинктов. Словом, они выступали с неистовым протестом против равенства.

По идее, «наставники» должны были встречаться в шатре, но, поскольку это был мой первый визит в траммелитский центр, прежде чем выбраться из «кадиллака», я огляделся. Место было очень приятным. Его окружали деревья, растущие на невысоких холмах. Шатер, как сооружение Братьев-звонарей, находился от меня несколько правее. Непосредственно за ним, чуть выше верхушки шатра, возвышалась небольшая скала с огромной пещерой, вырытой людьми и выдутой ветром. В течение последнего месяца там велись работы, и полдюжины людей трудились возле специального парового устройства, с помощью которого создавалось то, что «наставники» именовали «Домом вечности» для траммелитов.