По всем признакам импланты пострадавших были оплавлены. Но не в момент извлечения, а гораздо раньше. Скорее всего, в тот момент, когда люди находились внутри вихрей. И тем не менее эти импланты работали. Более того, их производительность поднялась на порядок выше, чем у нормальных аналогов, не оплавленных неведомой энергией.

Вторым странным моментом стала связь главных имплантов со вспомогательными, зачастую совершенно новыми для носителя. Сигналы с управляющего нанокомпьютера передавались ко вживленным «девайсам» гораздо быстрее, чем это могли делать проводящие пути человека, то есть синапсы его мозга и периферийные нервы. После тщательного изучения ученые обнаружили тончайшие нанонити, которые пронизывали организмы вернувшихся из небытия людей, делая их нервы лучше приспособленными к мгновенным ответам на импульсы и раздражители, мышцы менее подверженными утомлению, а кости и связки – более крепкими.

Ну, а третьим сюрпризом стали весьма полезные для первопроходцев способности «пострадавших». Например, способность концентрировать энергию Зоны и создавать между пальцами или ладонями дуговые разряды или формировать нечто вроде шаровой молнии. Или способность преобразовывать материю, придавая ей новые свойства, например превращать воду в лед комнатной температуры.

Обнаружились у жженых и другие таланты, но проявить их «проклятые» смогли только когда следом за странными «переплавленными» людьми в Зону вернулась Смерть. Вернулась в виде сотен тысяч всевозможных металлических чудовищ – биомехов (первоначально их называли механоидами) и скоргов, порождений двух миров: человеческого и запредельного. Почему двух? Все просто. В нашем мире большую часть этих чудовищ изготовили, а в запредельном доработали по адским стандартам.

Издалека казалось, что это все те же автомобили, роботы, танки… но вблизи становилось понятно, что теперь это не машины, которые до Катастрофы верой и правдой служили людям, а биомехи. То есть мыслящие и существующие по особой программе твари из железа, пластика, силикона и прочих неорганических материалов. Неживые, но живущие, словно те вампиры из сказок. Живая механика. Говоря околонаучным языком – биомеханика.

Поэтому их так и назвали – биомехи. (А не механоиды, что переводится как «подобные механизмам». Механизмы, подобные механизмам? Абсурд. Хотя первым наивным исследователям Зоны Смерти такие ошибки простительны, они выбирали названия для металлической нежити по принципу «чтоб звучно и жутковато».) Или «изделия техноса», если перейти на язык военных.

Почему понадобилось переходить на этот своеобразный язык? Да хотя бы потому, что биомехи сразу же начали войну, и первыми, кто отреагировал на провокацию железных тварей, были, естественно, военные и бойцы специальных подразделений других силовых ведомств. Они оцепили локации еще до того, как рассеялся весь дым и развеялся пепел. Оцепили, вступили в бой с загадочным противником и, как ни странно, удержали свои позиции, хотя биомехи явно пытались вырваться из локаций и наседали с невиданным упорством. А ведь могли и не удержать, поскольку биомехи не только выглядели как чудища из ночных кошмаров, но и применяли неизвестную людям тактику. По сути, первая схватка с изделиями в изолированных пространствах локаций была, цитируя известного поэта, «битвой при закрытых дверях, борьбой жизни с черт знает чем».

Теперь, спустя много лет, понятно, что геройствовать было необязательно, расползтись далеко железные твари не могли. Но тогда люди этого еще не знали и проявили все свои лучшие бойцовские качества. (Сами биомехи поначалу, похоже, также не слишком хорошо понимали, на что способны, а на что нет.