Следуя своей логике рассуждений, Эйзенман обнаружил в Толковании на Аввакума один особенно примечательный вариант – «Осей га-Тора», что можно перевести как «ДелателиЗакона». По всей видимости, эта формула и послужила основой для возникновения слова «ессеи», ибо множественное число от «осей» – «осим» иногда произносилось как «осеем». Таким образом, вся Кумранская община, взятая в целом, в этом смысле представляла собой сообщество осим, то есть делателей Закона. И ее члены были известны именно в этом качестве. Так, раннехристианский автор Епифаний говорит о некоей «еретической» иудейской секте, которая некогда обитала в окрестностях Мертвого моря. Члены этой секты, сообщает он, именовались «оссеями». Таким образом, это позволяет сделать вывод, что уже известные нам ессеи, «оссеи» Епифания и «осим» Кумранской общины – это разные названия одного и того же явления.

Поэтому авторы свитков Мертвого моря могут называться ессеями, но не в том смысле, какой вкладывали в этот термин Иосиф Флавий, Филон и Плиний. Рассказы хронистов классической античности отличаются чрезмерной ограниченностью. Они не позволяют многим современным ученым проводить необходимые параллели между этими понятиями; в некоторых случаях это объясняется нежеланием поступать подобным образом. Ибо, если провести подобные параллели, возникает иная, более широкая панорама, – панорама, в которой такие термины, как «ессеи» и «Кумранская община», окажутся взаимозаменяемыми с рядом других. Эйзенман весьма выразительно сформулировал эту ситуацию:

«К сожалению для гипотез многих современных ученых, такие термины, как эвиониты, назареи, хасиды, цадики… на поверку оказываются лишь вариантами одного и того же понятия. Неспособность воспринимать взаимозаменяемые метафорические обороты… является важным недостатком критического метода».

По сути, это именно то, с чем мы имеем дело, – взаимозаменяемые метафоры, широкий спектр названий, используемых для обозначения одних и тех же групп или явлений. Одним из первых, еще в 1969 г., этот факт признал весьма авторитетный специалист в этой области, профессор Мэттью Блэк из университета Святого апостола Андрея в Шотландии. Термин «ессеи», писал профессор Блэк, может считаться приемлемым

«при условии, что мы не будем толковать понятие „ессейство“ слишком узко, ставя знак равенства между ним и группой создателей свитков Мертвого моря, а условимся понимать этот термин для описания широкого движения антииерусалимской и антифарисейской оппозиции. Именно от такого „ессейского“ типа иудаизма и развилось впоследствии христианство».

Подтверждение гипотезы профессора Блэка можно найти в труде того же преподобного Епифания, раннехристианского автора, который говорит об «оссеях». Епифаний утверждает, что первоначальные христиане в Иудее, обычно именовавшиеся назареями (как сказано, например, в Книге Деяний святых апостолов), назывались йессаи. Эти «христиане», или «йессаи», как нельзя лучше соответствуют общему определению профессора Блэка – «широкое движение антииерусалимской и антифарисейской оппозиции». Но, оказывается, между ними существовала и еще более тесная связь.

Среди терминов, которыми называли своих единомышленников члены Кумранской общины, была и формула «хранители Завета», звучавшая по-древнееврейски как «ноцрей гаБрит». От нее произошло слово «ноц-рим», одно из наиболее ранних еврейских определений той секты, которая впоследствии получила широкую известность под названием «христиане».